Портниха поменьше, чей ломаный английский был совершенно неразборчив, бросала Иззи какие-то загадочные приказания, снимая с нее мерки. Обе повосхищались ее талией, оплакали бюст и замерли как вкопанные, когда ее волосы, освобожденные от шпилек, рассыпались по спине.
Они обошли вокруг нее, что-то горячо шепча друг другу. Должно быть, пришли к какому-то соглашению, ибо широко улыбнулись Иззи, затем выпорхнули из комнаты и из особняка.
— Что ж, это было забавно. Как вы выдерживаете такое каждый год? — колко поинтересовалась Иззи у Хильдегарды, сидевшей с плотно сжатыми губами. Затем, надев платье через голову, пошла к себе, чтобы привести в порядок волосы.
В своей комнате Иззи раздраженно ворчала, заново закручивая волосы в узел на макушке. Каждое утро приходилось тратить немало времени на то, чтобы укротить свои непослушные вьющиеся локоны, и ее выводило из себя, что приходится делать это снова. Радуясь, что ни одна прядка не выбивается из узла, Иззи взяла свой чепец, чтобы водрузить его на голову. Но, взглянув в зеркало, задумалась. Держа чепец в руке, она пыталась вспомнить, почему вообще начала носить его несколько лет назад.
Ее воспоминание зацепилось за язвительное замечание Хильдегарды по поводу того, что неприлично двадцатидвухлетней незамужней девице ходить с непокрытой головой.
И тут Иззи впервые задалась вопросом: не завидует ли Хильдегарда ее волосам?
Раньше Иззи не задумывалась о том, что никто из гостей на вечеринке не носил простых муслиновых чепцов — только служанки. Селия определенно была без чепца, а ей не меньше двадцати пяти. Конечно, она не старая дева, но было там и несколько вдов, и ни одна из них не покрывала голову чем-то настолько большим и невзрачным. Их чепцы были кружевными и весьма изящными.
Что ж, если это неприлично, так тому и быть. Иззи подошла к окну и выбросила чепец. Проследив, как бесформенная белая вещица спланировала на лужайку, она подбежала к комоду, достала все остальные чепцы и выбросила их один за другим вслед за первым из окна.
Радуясь, она сбежала с лестницы и с легким сердцем занялась хозяйственными делами — близилось время обеда.
