Тор вынужден был признаться себе, что всерьез беспокоится за Линдси. Пробормотав какое-то проклятие на старом норвежском языке, он решил, что хоть Линдси и была источником многих проблем, она в то же время была и подругой Кристы, потому-то он и чувствовал себя в некотором роде ответственным за ее благополучие.
Он вспомнил ее поведение на балу с этим лейтенантом, как там его?.. Тору не понравилось то, что Линдси поощряла его ухаживания, и уж совсем не понравилось, как этот лейтенант пожирал ее глазами.
Тору не хотелось в этом признаваться, но когда он увидел Линдси в ее зеленом шелковом платье, заметил атласную гладкость кожи и волшебным образом блестевшие в свете канделябров золотистые волосы, у него вскипела кровь и недвусмысленным образом натянулись брюки в паху.
Зря он не зашел на обратном пути в веселое заведение под названием «Красная дверь», хозяйка которого звалась мадам Фортье. Дамы в этом заведении были очень привлекательными и всегда умели с готовностью удовлетворить любое мужское желание. Пышнотелая хозяйка заведения не была настоящей француженкой, в чем Тор убедился, поскольку в постели с ним она кричала явно не по-французски. Сегодня вечером он решил непременно зайти к ней, однако почему-то отравился прямиком домой. Теперь он жалел об этом. Ему давно уже была нужна женщина.
Закончив раздеваться, Тор с удовольствием вытянулся на большой постели.
В квартире было тихо. В отличие от Лейфа он не держал большого штата прислуги. У него были только экономка, кухарка и горничная, да и те приходящие. Ни дворецкого, ни камердинера у Тора не было, поскольку он отлично умел справляться со всеми делами и без их помощи.
Тор вздохнул в темноте. Единственное, что ему сейчас было нужно, – это ощущение прижатого к нему мягкого женского тела и упругой груди под его ладонью. Вернувшееся желание словно огнем жгло его тело изнутри. Перед его мысленным взором предстал образ… Линдси, улыбающейся, с лебединой грацией танцующей с лейтенантом.
Проклиная себя – и Линдси заодно! – Тор безуспешно пытался заснуть.
Линдси проснулась с первым лучом солнца. Она отлично выспалась и ощущала прилив жизненной энергии. В ее привычки входило, по крайней мере трижды в неделю, надевать брючный костюм для верховой езды и высокие черные кожаные сапоги, убирать волосы под черную фуражку с козырьком и отправляться в конюшню.
Ее отец увлекался разведением чистокровных верховых лошадей. Большая часть табуна содержалась в родовом поместье в Западном Суссексе, но несколько лошадей для экипажа и езды верхом были оставлены в конюшне на краю Грин-парка, за несколько кварталов от их лондонского дома на Маунт-стрит.
