- Палачи! - закричала она семеновцам. - Нас убьете - дела нашего вам не убить никогда!
Пули свистели вокруг Настюши, но она встала во весь рост, грозя семеновцам маленьким своим кулачком, красивая, бесстрашная.
Степан осторожно, но сильно толкнул девушку за прикрытие.
Он взглянул на Настюшу, потом на дружинников с такой гордостью и с такой верой в победу, что Настюша ответила ему спокойной и светлой улыбкой, а лица у дружинников стали как на празднике. Баррикада начала отстреливаться еще яростней. Но и по ту сторону затевалось что-то угрожающее...
По фанерному ящику вдруг словно палкой ударило. На Колькину шапку посыпались щепки. Пронесся звук, похожий на раздраженное жужжание мухи.
Наклонив голову, Колька осторожно заглянул в отверстие и усмехнулся, довольный. Теперь, находясь в полной безопасности, можно было видеть все, что творилось в переулке.
Ему и невдомек было, что это смертельная пуля, пробив фанеру, прожужжала над его головой. Возьми она чуть ниже, так и угодила бы в голову...
Как-то раз отец взял Кольку с собою в чайную. Сладок был чай вприкуску, еще лучше - крендель! Колька потягивал чай с блюдца и отдувался, как взрослый. На стене чайной красовались яркие картинки про японскую войну. Солдаты, наши и японские, с офицерами впереди бежали друг на друга, вытаращив глаза и выставив ружья со штыками. Наши - в сапогах, японцы - в каких-то белых чулках с пуговками. В воздухе рвались ярко-желтые шимозы, развевались знамена. Барабанщик бил наступление, и у него тоже были вытаращенные глаза, а по лицу стекала красная кровь...
Теперь ненарисованные, а всамделишные солдаты с ружьями наперевес бежали, крича и стреляя, но не на японца, а прямо на Кольку.
Офицеры в голубых шинелях сердито размахивали блестящими шашками. Стало быть, все ж увидели дырку в ящике, черти глазастые!
Кольке стало жутко. Он беспокойно заерзал в ящике: не пора ли махнуть домой?
Вдруг он услышал над собой громкий голос Степана:
- Спокойно, товарищи! Не робей! Выбирай каждый свою цель! Слушай меня! Без команды не стреляй!
Все приближаясь, крики солдат звенели в воздухе и, казалось, заполнили весь переулок. Баррикада молчала. Мурашки заскакали по Колькиной спине.
- Бей! - отрубил Степан.
Колька зажмурился и втянул голову в плечи, для верности прикрыв ее обеими руками. Раздался такой страшный треск, как будто баррикада под дружинниками разломалась на части и сейчас все, кто был наверху, попадают в ящик, задавят Кольку и все на свете.
