Как это могло случиться?
После разговора в библиотеке Майкл куда-то уехал, попросив Грейс не выходить из дома и пообещав вернуться через пару часов. Грейс полежала немного на диване с книжкой в руке, потом попыталась уснуть, но быстро поняла, что отвлечься не удастся, что нервная система слишком возбуждена, а возбуждение такого рода лучше всего снимается работой или, по крайней мере, какой-то деятельностью.
В первую очередь она прошла по дому, заглянув во все комнаты и чувствуя себя при этом женой Синей Бороды. Однако ничего загадочного, таинственного или даже необычного не обнаружилось. Все выглядело вполне стандартно: обычная мебель, при покупке которой руководствовались не модой, не вкусом, а, как Грейс показалось, соображениями практичности и удобства; картины, не говорившие о хозяине ничего, кроме того, что деньги для него не проблема; телевизор и стереосистема, покрытые тонким слоем пыли. Несколько минут Грейс провела у полочки с компакт-дисками, но тоже не обнаружила ничего особенного. Собранные в библиотеке книги можно найти едва ли не в любом доме. Ванная не поразила ее золотым блеском кранов и наличием джакузи. Проинспектировав комнаты первого этажа, она вернулась на второй. Кабинет хозяина был надежно заперт на ключ, а вот спальня оказалась открытой, и Грейс, поборов смущение и подавив неуверенные возражения совести, все же переступила ее порог. Здесь ее ждал первый сюрприз.
Она в общем-то не собиралась удаляться от двери, но, пробежав взглядом по широкой деревянной кровати, застеленной клетчатым пледом, по старинному, украшенному ручной резьбой комоду, по встроенному шкафу и тонкому коврику на полу, натолкнулась на фотографию в серебряной рамке. Снимок был, похоже, сделан несколько лет назад, и краски успели утратить яркость, но время оказалось бессильным против красоты запечатленной на нем женщины.
Заинтригованная, Грейс подошла ближе. Женщине было около тридцати, и лицо ее с немного смущенной улыбкой, затаившейся в уголках губ, с ямочками на бледно-розовых щеках, с длинными густыми ресницами над широко открытыми смеющимися глазами, с упавшей на лоб вьющейся прядью каштановых волос, невольно притягивало взгляд. Она была не просто красива, но прекрасна, потому что обладать таким лицом могла лишь женщина, наделенная добротой, нежностью, умом и способностью понимать жизнь и радоваться ей, несмотря ни на что.
Но больше всего Грейс поразили ее глаза. Конечно, она не знала, кто фотографировал незнакомку, но ее взгляд говорил всё. Так можно смотреть только на того, кого любишь. И, поняв это — не умом, а особым, шестым чувством, которого напрочь лишены мужчины, — Грейс ощутила укол зависти. Других доказательств не требовалось: эти двое были счастливы.
