Расставив ловушки на обезьян, охотник поискал в окрестностях самую высокую папайю. Этот подвид известного фруктового дерева даже назывался по-особому – «обезьяньей папайей». Таким названием он был обязан своей высоте. Пожалуй, только обезьяны и могли свободно лакомиться плодами этой папайи, известными своей особой сладостью и сочностью.
Антонио Хосе Боливар долго тряс ствол одного из таких высоких деревьев и наконец получил в свое распоряжение две упавшие с ветвей папайи. С этими источающими сладостный аромат плодами он и направился туда, где, как он помнил, в изобилии водились самые разные попугаи и туканы.
Положив обе папайи в рюкзак, он двинулся в путь, выбирая места, где заросли были не слишком густыми и где меньше была вероятность встретиться с животными, не требующимися на этой охоте.
Так, пробираясь от поляны к поляне и от прогалины к прогалине, он добрался до памятного ему места, где в воздухе стоял чуть пьянящий медовый запах – так много здесь было гнезд диких пчел. Вся трава и кусты тут были забрызганы пометом попугаев. Не успел человек шагнуть под кроны деревьев, как в радиусе многих сотен метров наступила почти полная тишина. Прошло несколько часов, прежде чем птицы попривыкли к присутствию незнакомца в этой части леса, куда не ступала нога человека.
Из прутьев и лиан Антонио Хосе Боливар соорудил две клетки с плотной непромокаемой крышей. Когда они были готовы, он принялся за поиски побегов яуаски.
Раздобыв все необходимое, он раздавил обе папайи, немного растер сочную мякоть и смешал ее с соком корней яуаски, которые выкопал из-под земли, орудуя мачете. Затем Антонио Хосе Боливар присел покурить, давая возможность благоухающей смеси хорошенько перемешаться и забродить. Попробовав получившееся зелье на вкус, он остался доволен. Вязкая жижа была сладкой, ароматной и обладала каким-то особым пьянящим и манящим привкусом. Антонио Хосе Боливар Проаньо был удовлетворен сделанным и позволил себе удалиться к ближайшему ручью, на берегу которого и остался ночевать, наловив себе на ужин рыбы.
На следующий день он направился обратно к своим ловушкам, чтобы выяснить, была ли охота удачной.
В обезьяньей роще он обнаружил дюжину попавшихся на своей жадности обезьян. Животные были измучены попытками освободиться, и ему не составило особого труда посадить в одну из клеток три пары обезьянок – из тех, что выглядели помоложе и пободрее. Остальных животных он отпустил на волю.
