Я лежал на упругом и мягком возвышении у стены в большой комнате возле окна. Тело было непослушным и отказывалось двигаться. Жутко хотелось пить, но не было сил даже на хрип, для привлечения внимания любого, кто мог бы меня напоить, а заодно и накормить. С ложечки.
Сбоку выпорхнула девчушка, на вид лет шесть-семь, с внешностью ангелочка. Она начала что-то щебетать на неизвестном языке, явно обращаясь ко мне.
Девочка, видя моё непонимание, обижено надула губки, с укором глядя на меня. «Пить» — мысленно прохрипел я. «Ты умеешь общаться мысленно?» — в мыслях девочки сквозило удивление. «Да. Дай, пожалуйста, попить».
Девочка понятливо кивнула и исчезла из поля зрения. Вернулась спустя несколько секунд, прислонив к моим губам край кубка с одуряюще пахнущей жидкостью. Вместе с жидкостью в меня полился такой приток сил, что я мгновенно почувствовал себя лучше и даже смог сесть. «Спасибо», — поблагодарил я. — «Чудесный напиток»
«Не за что. А ты кто? Как ты попал к дедушке? Там, где ты был, интересно?» — вопросы полились как из рога изобилия.
Не смотря на улучшившееся самочувствие, такой нескончаемый поток мыслеобразов вызвал нешуточную головную боль. Я даже застонал, обхватив голову руками.
«Ой. Ты ещё плохо себя чувствуешь?», — заметила она моё состояние. — «Знаю, я научу тебя нормальному языку и мы сможем поболтать! Мы же с тобой поболтаем? Ты не откажешься поговорить со мной?» — ещё больше затараторила девочка, вызывая новый приступ мигрени.
«Сейчас, вспомню как это делается… Только недавно обучали…», — сообщила она, накладывая ладони на мой многострадальный отросток от шеи. «Что значит вспомню как делается?»
Вместо ответа в меня ухнул информационный пакет, от которого мысли разбежались и попрятались по самым дальним закоулкам сознания. Осталась только одна, самая настойчивая: «Меня хотели расплющить!»
«Получилось?» — пробился в мою голову вопрос девочки, полный любопытства.
— Сейчас, — пробормотал я по-русски, и, уже на новом языке, — посмотрим!
В голове моментально раздался звон, вспыхнули и погасли звёзды, просочившись через дневное небо и потолок, а сознание попыталось трусливо сбежать. Ни фига себе язык. Не слова, а сплошные многовариантные образы. Так и свихнуться не долго.
«Ну вот, ты мне помешал, и я не то тебе передала», — раздался обиженный голосок в моей голове, вызывая очередной приступ мигрени. — «Ничего, сейчас исправим!»
Отказаться я не успел. Знание первого «языка» отодвинулось на задворки сознания, отгородившись нерушимой стеной, на его место пришёл, раскрываясь, новый пакет. Сначала перед моим мысленным взором промелькнули буквы алфавита, с соответствующими им звуками, потом различные сочетания букв и правила их произношения, следом начали мелькать образы предметов или действий с их названием, затем связные фразы и целые предложения. Информация о языке, его фразеологизмах и идиомах лилась в меня потоком, постепенно усиливая и без того невыносимую головную боль. Промелькнула мысль, что Олег с девочкой явно знакомы, иначе, откуда у неё такие садистские наклонности, и я погрузился в темноту, уходя в спасительное забытьё.
