Я стал ползать по полу, хлюпая носом.
Мама вдруг присела на корточки, взяла меня за подбородок и подняла мое лицо к свету.
– Лева, – сказала она. – Я еще раз спрашиваю: ну что с тобой происходит? Одно безобразие за другим. У меня же сердце не каменное. Звонит соседка. Мне было плохо, честное слово. Меня валокордином отпаивали. Я мчусь к тебе
через весь город. Я пять лет жизни потеряла, наверное, за этот час. А тут какая-то ерунда. Льет воду из окна, как в шесть лет. Или вчера... Два часа бегала, искала по всей Красной Пресне. Думала, тебя цыгане украли.
Мама смотрела на меня внимательно и напряженно.
Наверное, она думала, что я понемногу начинаю осознавать всю тяжесть совершенного мною проступка. И проникаюсь горьким чувством ответственности за со-деянное.
Мне хотелось сказать, что мне уже не шесть лет, что я прекрасно пониманию разницу между баловством и нормальным поведением, что я не играл и не валял дурака, а изучал свойства льющейся воды и другие ее чудесные качества; что, возможно, после этого дня я стану биологом, химиком, моряком, механиком фонтанов или фокусником... Но ничего этого я сказать не успел.
Потому что мама, не выдержав моего молчания, задумчиво произнесла:
– Уж лучше бы ты во дворе что ли погулял...
– Но ты же сама сказала, что я под домашим арестом! – чуть ли не закричал я.
Мама покраснела. Вернее сказать, залилась краской.
Трудно сказать, что бы случилось в следующую секунду.
Но тут снова раздался звонок в дверь.
– Так! – сказала мама. – Это за тобой милиция пришла. Но учти, я тебя на поруки не возьму...
Ни жив ни мертв я открыл дверь.
На пороге стоял улыбающийся дядя Юзя из Харькова, со своим маленьким чемоданчиком командировочного.
– Ура! – сказал он. – А вот и я! А где же крики восторга? И почему вы такие мокрые от слез? И почему взрослые дома в такое неурочное время?
Мама неожиданно всхлипнула. Видимо появление дяди Юзи из Харькова стало последним завершающим ударом по ее нервной системе.
– Мариночка, деточка, ты что? – ласково расстроился дядя Юзя. – Какие проблемы? Трубу прорвало? Сейчас починим!
– Вот его прорвало... – всхлипывая, мама ткнула пальцем в меня. – Вот его надо починить...
Дядя Юзя задумался и после недолгой паузы свирепо произнес:
– Ну что ж! Надо, значит – надо!
И когда мама рассказала ему обо всех моих прегрешениях, он снял плащ, повесил беретку и начал распаковывать чемодан:
– Марина! – спокойно говорил дядя Юзя, бережно вынимая из чемодана электробритву «Харьков», одеколон «Тройной», кисточку для взбивания пены и запасной станок с коробочкой бритв «Балтика» на случай, если электричество отключат и побриться будет нельзя. Было такое ощущение, что дядя Юзя приехал к нам исключительно бриться или кого-нибудь брить.
