– Лева, ты что, подслушиваешь? – наивно спросил папа.
– Конечно, подслушиваю. Вы же и хотите, чтобы я подслушивал, – сказал я из другой комнаты.
– Нет, мы не хотим, чтобы ты подслушивал, – скандально сказала мама. – Подслушивать нехорошо. Но раз уж ты все подслушал, будь добр, выйди к нам и разговаривай с нами, а не со стенкой.
– Да пусть уж лучше со стенкой... – устало сказал папа.
– Сима! – сказала мама, как любила выражаться тетя Роза, «на повышенных тонах». – Я не понимаю! Ну в чем дело? Я Юру очень люблю. Он хороший мужик. Он погорел ни за что. Я делаю все, что в моих силах.
– А от тебя ничего и не требуется. Только держать язык за зубами.
– Да? – опять сказала мама на повышенных тонах. – А кормить его ужином не требуется? А врать соседям от меня не требуется? А вытирать сопли этому балбесу, который стукается каждый раз лбом, когда Юра храпит. Тоже не требуется? Ты же знаешь, как он храпит. Или ты не знаешь, как он храпит?
– Мама, – сказал я, наконец выйдя из своей комнаты. – Понизь тоны. Я больше не боюсь, когда дядя Юра храпит. Только я не понимаю, на чем он погорел. Его что, бензином облили?
Опять наступила тяжелая тишина.
– Лева! – вздохнув, сказал папа. – Как хорошо, что ты есть!
– Лева! – сказала мама. – Это фигуральное выражение. Просто дядя Юра попал в компанию нехороших людей. И его посадили. С ними заодно. Хотя он был почти не виноват.
– А зачем он тогда кормил ананасами свою овчарку? – спросил я упрямо.
– О боже! – застонал папа. – Ну что за бред!
– Никакой не бред, – опять обиделась мама. – Я сама видела. Берет ананас недоеденный и кидает этой своей... Лайме, что ли? Или Сайме... Я уж не помню. Давно это было.
– Да... – тихо и задумчиво сказал папа. – Пять лет прошло, как одна копеечка. Только все равно ты что-то путаешь. Никогда он не кормил собаку ананасами. Собака просто не ест ананасов.
– Ну как же не ест? Все она прекрасно ест – и колбасу, и фрукты, и пироги. Ты что, не помнишь?
Тут родители грустно замолчали. Видно, они вспоминали то счастливое время, когда жили на Кропоткинской и были совсем-совсем молодые. А у тети Розы все было хорошо. Даже очень. Только я-то всего этого не знал!
Поэтому я тоже возмутился и потребовал, чтобы мне, наконец, объяснили про собак и ананасы.
– У них был дом полная чаша! – с чувством сказала мама. – Понимаешь?
– В каком смысле? – не понял я.
– Ну это такое выражение. Это значит, что у них все было.
– Ну что все?
– Ну что-что! – начала сердиться мама. – Собака большая. Радиоприемник немецкий «телефункен». Часы золотые. У Розы шуба чернобурка. Пришлось потом продать.
