Потом вдали у соснового леса я увидел светяшийся фонарь. Фонарь двигался вдоль дорог, пересекал мосты и арбузные делянки, два раза остановился: сначала у той дороги, потом у этой.
Я знал, кому принадлежит фонарь. Его держала в руке девушка. Вот уже несколько лет я встречал его во время своих ночных прогулок.
Я никогда не видел эту девушку, и не знаю, кто она. Знаю только, что она такая же, как я — ей часто не спится по ночам.
Мне всегда радостно ее видеть. Я никогда не пытался выяснить, кто она, не шел за нею следом, не расспрашивал людей.
Странным образом она была моей, и мне всегда было спокойно и радостно это понимать. Я был уверен, что она очень красива, хотя даже не знал, какого цвета у нее волосы.
Девушка с фонарем давно ушла. Я спустился с акведука и размял ноги. Я пошел в Смертидею — навстречу золотому солнцу, которое принесет новости о Кипятке и его банде. Мы могли только смотреть и ждать.
Природа зашевелилась. Я заметил фермера, собирающегося доить коров. Он тоже увидел меня и помахал рукой. На нем была смешная шляпа.
Стали кричать перухи. Их трубное кукареканье слышалось далеко и громко. Я пришел в Смертидею перед самым рассветом.
Напротив Смертидеи стучали по земле клювами два белых цыпленка, забредших сюда с какой-то фермы. Они внимательно посмотрели на меня и улетели. Цыплята совсем недавно вылупились. Это было видно по тому, что крыльями они махали не так, как настоящие птицы.
После вкусного завтрака, состоявшего из горячих пирожков, яичницы и бекона, в Смертидею явился пьяный Кипяток со своей пьяной бандой, и все началось.
— Очень вкусный завтрак, — сказал Фред Полин.
— Спасибо.
Маргарет не было. Я не знал, куда она подевалась. Полин, однако, была здесь. Она хорошо выглядела в красивом платье.
Потом зазвенел дверной звонок. Старый Чак сказал, что слышит чьи-то голоса, хотя это было невозможно — расслышать голоса с такого большого расстояния.
— Я открою, — сказал Эл. Он встал, вышел из кухни и пошел в гостиную по коридору, который проходит под рекой.
— Кто это может быть? — сказал Чарли. Чарли явно знал, кто это, судя по тому, что он положил на стол вилку и отодвинул тарелку.
Завтрак закончился.
Через несколько минут вернулся Эл. Вид у него был странный и растерянный.
— Это Кипяток, — сказал он. — Он хочет тебя видеть, Чарли. Он всех хочет видеть.
Теперь у всех вид стал странный и растерянный.
Мы встали и по коридору, который проходит под рекой, вошли в гостиную с той стороны, гда висела картина Полин.
