Мерле невольно шагнула к Унке, и уже могла бы, протянув руку, коснуться ее белой маски с красными губами: — Вы хотите доверить мне секрет?
— Если ты готова выслушать.
— Но вы же меня совсем не знаете.
— Возможно, знаю лучше, чем ты думаешь.
Мерле не поняла, что хотела Унка сказать. Но ее любопытство было разбужено и она спрашивала себя: может, Унка именно того и добивается? Хочет сначала заинтересовать, а только потом довериться?
— Пойдем со мной, — сказала домоправительница и пошла прочь от колодца, к задней двери одного заброшенного дома.
Унка толкнула незапертую дверь, и они вошли в узкий коридор. По-видимому это был служебный проход в какой-нибудь дворец.
Они миновали пустующие погреба и кухню и оказались у небольшой лестницы, которая вела вниз. Такое расположение помещений не совсем обычно для этого города, где дома строились на сваях и только редкие из них имеют подвалы.
Немного позже Мерле поняла, что Унка привела ее к подземному лодочному причалу. Они попали на узкую пристань у подземного канала, который и справа и слева уходил под круглые арки туннелей. Здесь в свое время выгружали товары с лодок. Пахло сыростью, затхлый воздух отдавал гнилыми водорослями.
— Почему вы не отправляетесь под воду этим же путем? — спросила Мерле.
— Что ты хочешь сказать?
— Вы спускаетесь в колодец, потому что оттуда можете попасть туда, куда вам надо. Думаю, на дне колодца есть тайный выход, но, если сказать честно, я в это мало верю. Скорее всего, вас привлекает просто вода, сама вода. — Мерле запнулась, но тут же добавила: — Вы ведь русалка, правда?
Если Унка и поразилась ее словам, она не подала виду. Мерле была уверена в том, что говорит, но в то же время понимала, что несет, в общем, полный вздор. Ведь у Унки были ноги, человеческие, очень стройные ноги, тогда как у всех русалок бедра переходят в широкий рыбий хвост.
Унка взялась обеими руками за затылок и осторожно сняла с себя маску, постоянно скрывавшую нижнюю часть ее лица.
— Ты меня не испугаешься? — произнесла она своим огромным ртом, который доходил чуть ли не до ушей. Губ у нее не было, и при разговоре кожа под носом собиралась в складки и обнажала ряды небольших острых зубов.
— Нет, — сказала Мерле, и это была правда.
— Очень хорошо.
— Вы мне все же объясните? Почему вы по ночам уходите не этим путем, если встречаетесь с другими русалками? Почему вы не боитесь, что кто-нибудь увидит, как вы влезаете в колодец?
Глаза Унки сузились. Но если у людей это выражает немую угрозу, то она хотела выразить всего лишь отвращение.
