У Мерле перехватило дыхание. Она невольно вытянула шею, хотя темная фигура уже исчезла в колодце.
Унка! Нет сомнения, что это она там внизу, во дворе. Но зачем надо домоправительнице лезть посреди ночи в темный колодец?
Мерле обернулась и хотела разбудить Юнипу.
Кровать Юнипы была пуста.
— Юнипа, ты где? — испуганно прошептала он, Хотя от окна ей был виден каждый уголок в комнате. Тут не спрячешься.
Разве что…
Мерле нагнулась и посмотрела под кроватями. Но и там не было слепой девочки.
Она подошла к двери, на которой не увидела ни задвижки, ни замка. Значит, дверь не запирается на ночь. В коридоре было тихо. Мерле едва переводила дух от волнения. На холодном полу стыли босые ноги. Она быстро натянула на себя платье и сунула ноги в потрепанные кожаные башмаки, которые надо было еще зашнуровать, хотя в ту минуту ей было не до того. Но нельзя же бежать на поиски Юнипы, путаясь в длинных шнурках, — так можно и шею себе свернуть. Она быстро принялась за шнурки, но пальцы дрожали, и с башмаками пришлось немало провозиться.
Наконец Мерле выскользнула в коридор, притворив за собой дверь. Где-то вдалеке раздавалось угрожающее шипение, — нет, не зверя, а, скорее, какой-то паровой машины, но она не могла понять, находится ли источник звука в доме или снаружи. Вскоре снова послышалось шипение, сопровождаемое мерными частыми ударами. А потом опять стало тихо. Когда Мерле добралась до лестницы, ведущей вниз, она вспомнила, что на канале Изгнанников была ведь, кроме Арчимбольдовой мастерской, еще и ткацкая мастерская на том берегу.
Однако, помимо странного звука, по дому разливался еще какой-то непонятный запах: пахло и смазочным маслом, и полированным металлом, и тем, чем пахнет, как она знала, в стеклодувных мастерских на острове Мурано в Лагуне. Мерле там побывала, когда один старый стеклодув выразил желание взять сироту в обучение. Не успела она туда войти, как он велел ей налить в бочку воды и помыть ему с мылом спину. Мерле подождала, пока он влезет в воду, и со всех ног бросилась обратно, на пристань. Спрятавшись на каком-то суденышке, она вернулась в город. В приюте такое случалось и раньше, и хотя надзиратели не выразили особой радости при ее возвращении, они были достаточно понятливы, чтобы в Мурано ее больше не отправлять.
Мерле спустилась по лестнице на площадку второго этажа. До сих пор она не встретила ни одной живой души и не обнаружила в доме ни признака жизни. Где же спят остальные ученики? Наверное, тоже на третьем этаже, — как она с Юнипой. Унка, — теперь это ясно, — дома не ночует. Но в эту минуту Мерле было некогда думать о странных ночных прогулках домоправительницы.
