Без всякого социального диалога и даже без минимального информирования общества, с грубейшим нарушением принятого в 1991 году Закона начат процесс приватизации государственных промышленных предприятий. По сути, она становится революционной экспроприацией народа России, на которую ни общество, ни парламент не давали согласия. Эти действия правительства ведут страну к тяжелым потрясениям.
О каком социальном диалоге может идти речь, если правительство последовательно лишило широкие слои общества и представляющие их партии и движения всех средств волеизъявления и информации? Государственное телевидение, вопреки существующим в демократических странах нормам, полностью монополизировано правительством или группами, выражающими точку зрения правительства. Ни оппозиция, ни парламентские группы не имеют телевизионного времени для того, чтобы спокойно, без непрошенных комментариев тележурналистов, изложить свои взгляды. Правительство полностью игнорирует «неприятные» депутатские запросы, которые являются минимальной формой диалога. Какие же средства диалога оставляет правительство реальной (а не искусственно созданной) оппозиции, кроме уличных шествий и митингов? Оно сознательно толкает общество к необратимому расколу и возникновению нелегальных форм борьбы.
Не только отражающая взгляды правительства пресса, но и официальные лица используют в отношении оппозиции ярлыки, явно демонстрирующие отказ от диалога и поиска компромиссов. Любой мало-мальски знакомый с историей России понимает, что назвать оппозицию «коричневыми» — значит фактически попытаться поставить ее вне общества. Ни диалога, ни компромисса с «коричневыми» быть не может.
Правительство, как сказал Бурбулис, законодательно запретит «пропаганду социальной вражды». Эта туманная формулировка практически исключает легальную политическую борьбу и ведет к тоталитарному обществу с новым обязательным «морально-политическим единством». При этом правительство исходит из двойных стандартов: оно поощряет разжигание социальной вражды, интенсивную кампанию прессы по созданию образа врага в лице «люмпенизированных рабочих», «социальных иждивенцев», «потерявших зубы ветеранов» и т.д. А ведь речь идет о социальных группах, составляющих большинство населения России. Таким образом, речь идет о законодательно закреплении всякой борьбы за права трудящихся. Зато законом запрещено сказать что-нибудь нехорошее о криминалитете — сформировавшейся и политически активной социальной группе.
