Министр продовольствия, сельского и лесного хозяйства ФРГ Игнац Кихле признал, что в ближайшие годы количество занятых на селе в бывшей ГДР уменьшится примерно вдвое. Шансы на выживание имеют лишь 10 тыс. фермерских хозяйств с площадью в 100 га. У крупных аграрно-промышленных комплексов, получивших широкое распространение при социализме, нет будущего. Фактически обречены и маленькие хозяйства, имеющие 15 га и менее.
Высвобождаемые в результате разорения земли скупают крупные землепромышленники, буйным цветом расцвела спекуляция недвижимостью. Причина все та же — возможность без всяких усилий увеличить прибыли за счет освободившегося восточногерманского рынка.
Такова реальность. Знают ли ее наши нынешние правители? Прекрасно знают, но увлечены идеей устранить с лица земли «эту неправильную страну» и влить ее ресурсы в «мировую цивилизацию». Послушно идет на звуки волшебной дудочки одурманенное новой идеологией население. А среди духовных лидеров — писателей или ученых, не найдется никого, кто смог бы, как Дмитрий Иванович Менделеев в похожей ситуации в прошлом веке, грозно предупредить о необходимости защитить промышленное развитие народов России «против экономического порабощения их теми, которые уже успели развиться в промышленном отношении».
Примечание: данные и материалы зарубежной печати приведены по бюллетеням ТАСС «Комментарии, прогнозы, анализ, события» за апрель-май 1991 г.
1992
Интеллигенция после перестройки: пора оглядеться
Революция в России, о которой говорил Горбачев, и в которую с таким энтузиазмом ринулась наша интеллигенция, достигла поворотного пункта. Этот пункт — «не от мира сего». Он в душе каждого революционера или попутчика революции. Сегодня ни один из них, как бы ни был он защищен идеологическим угаром, цинизмом или гибкостью ума, не может уже не признать перед самим собой: смысл проекта, в котором он принял участие, ясен; этот проект, какими бы идеалами он ни оправдывался, означает пресечение всей предыдущей траектории России, ее размалывание в пыль для построения здания новой цивилизации; большинство народа этого проекта не понимает и не принимает.
Все это — очевидность, нет смысла перед собой ее отрицать, эпоха партсобраний и оправданий кончилась. Кончился и период нейтралитета, он уже невозможен. Каждый, кто делом, словом или движением души помогал разрушительному делу революции, уже не может не понимать, что несет личную ответственность. И этот разговор — не более чем напоминание, как сигнал пилоту при взлете: ты достиг точки необратимого решения. Это последний момент, когда ты можешь затормозить — или набирай скорость и взлетай. Мы видим, как резко тормозят виднейшие революционеры. Вот С.Говорухин, давший разрушителям лозунг «Так жить нельзя!» Вот Ю.Власов, сдавший вначале свой огромный авторитет в аренду циничным политикам. Вот и видный идеолог перестройки Д.Гранин, вдруг проявивший заботу об образе Зои Космодемьянской. Лев Аннинский оправдывается: «Что делать интеллигенции? Не она разожгла костер — она лишь «сформулировала», дала поджигателям язык, нашла слова». Это — вечная логика «интеллектуальных авторов» любого преступления: мол, не мы поджигали, мы только дали поджигателям спички.
