— Гитар-ра пор-ртугеза, — объяснил ему сосед по столу, заметив его вопросительный взгляд. И разразился длинными восторженными объяснениями, размахивая ручищами, перебирая мозолистыми пальцами невидимые струны и цокая языком. Аксель не понял ни слова, но вежливо улыбался и кивал, чем привёл соседа в окончательный и буйный восторг. Тогда сеньора Мирамар наклонилась и тихо, но величественно успокоила крикуна, а Акселю так же тихонько и ещё более величаво объяснила: речь, мол, идёт о португальской гитаре. В отличие от гитары обычной (которую португальцы называют виолой), португальская гитара с её высоким звучанием в умелых руках творит просто чудеса. Только это и хотел сказать сеньор Афонсу.
Наверное, «гитар-ра» была и впрямь чем-то выдающимся, но мальчик пердпочёл бы сидеть не с таким шумным опекуном, а, скажем, рядом с Пепой. Однако её нигде не было видно. Что ж, пока можно было бы потерпеть на стуле не справа от папы, а, допустим, между ним и Кри… Он знал, что виновница торжества вот-вот появится, и уже не раз чувствовал на себе косой взгляд сестры. А может, даже и хорошо сидеть от такой настырной и лезущей в твою личную жизнь проныры чуть поодаль?
Не успел Аксель додумать эту невесёлую мысль, как толпа издала восхищённый рёв, и под навесом — конечно же, под руку с Жоаном — из воздуха возникла Пепа. В белой вышитой блузке с длинными рукавами и полупрозрачной накидке на плечах, в широкой зелёной юбке с жёлтой каймой по нижнему краю, поверх которой празднично сверкал тёмно-зелёный передник — она была ослепительна! Да и принаряженный Жоан рядом с ней, увы, не выглядел больше таким уж неотёсанным олухом, каким он на самом деле был и всегда будет. На нём были синяя клетчатая рубаха и такой же жилет, тёмные короткие штаны с гетрами, широкий красный шарф с бахромой, обмотанный вокруг талии как пояс, а на голове мальчика возвышалось громадное чёрное «сомбрейру», в котором он напоминал экзотический гриб. И весь он, весь светился самодовольством, с которым могла бы поспорить разве что гордость сеньоры Мирамар, не сводящей очей со своих питомцев! Он просто изнемогал, кидая нагло-презрительные взгляды на Акселя. Такое могло бы взбесить кого угодно, но, к несчастью соперника, Аксель неотступно глядел в одну точку, заслонившую для него весь мир — на шею Пепы. Ведь там, на этой шее, оттеняя её золотисто-абрикосовую кожу, блестело жемчужное ожерелье из Манакора, которое он, Аксель, купил вчера в сувенирной лавочке после долгого, тщательного выбора и многочисленных консультаций с продавцом! Его подарок принят!!!
