— Не иначе, у него крыша поехала…Псих! — вслух сказал Аксель, кружа по комнате. — Нет, даже не псих, а просто дурень. Вот он кто.
Но тут же вспомнил, что однажды, когда он при отце обозвал Макса Штрезе дурнем, Детлеф Реннер после его ухода сказал Акселю:
— Дурень-то он, может, и дурень, твой Макс, да почём ты знаешь, что ты не глупей его?
— Но, папа, такая простая задачка, а он не видит…
— Значит, у него голова так устроена. Вот скажи, у нас в доме чердак хороший?
— Отличный!
— А почему?
— Ну… он просторный, летом там прохладно, а зимой не дует…
— Но можешь ты выпрямиться на этом чердаке в полный рост, если встанешь в угол?
— Не могу, конечно…Там же скат, — пробормотал Аксель, поняв, куда клонит отец.
— Вот и соображай, — усмехнулся тот. — У всякого чердака свои скаты…
«Да! — решил Аксель, плюхаясь назад в кресло. — Спрошу у папы. Пусть объяснит мне, что творилось у этого Фауста на чердаке». И он уже направился к папиной комнате, держа книгу под мышкой, но остановился на полдороге. Нет. Не у папы. Папа книг, в общем, не читает, и вряд ли помнит эту, даже если когда-нибудь и листал её. Мама — вот кто нам нужен. И только полный балбес мог соваться к ненавидящей всё живое Магде Брох, когда у него такая мама — умная, начитанная, всё понимающая!
Он постучался в дверь фрау Ренате и торопливо выпалил ей свои недоумения. Конечно, она поняла его с полуслова! Тем более, что теперь Аксель знал: это не просто его мама. Это дочь самого Гуго Реннера, поэта и волшебника, явно не уступающего ни в чём «сдвинутому» доктору! Выслушав его похвалу, фрау Ренате улыбнулась с явной гордостью за дедушку. Но тут же спросила:
— А ты дочитал «Фауста»?
— Нет…Я обязательно дочитаю, мам, но…объясни мне сейчас! Сразу.
— Хорошо, родной. И, между прочим, хоть я сама учила тебя всегда дочитывать книгу, а после судить о ней, но на сей раз даже неплохо, что ты не дочитал.
— Почему?
— Ну…потому, что доктор Фауст мог бы показаться тебе проще, чем он был на самом деле. И раз уж ты оказал дедушке Гуго такую честь, что сравнил его с Фаустом…хотя я считаю, он её заслужил! — горячо прибавила фрау Ренате. Аксель энергично закивал. А потом нетерпеливо спросил:
— И что?
— Дедушка Гуго тоже был не так прост.
— Я думаю! — воскликнул Аксель.
— Твой дед любил людей. Он хотел, чтобы все они были счастливы. — Фрау Ренате вздохнула и закончила: — Но он стал поэтом — как, думаю, и волшебником, — вовсе не ради них, а для себя.
Аксель испытующе посмотрел на мать: такого поворота беседы он не ждал. Но фрау Ренате не смутилась и не отвела глаз.
