— Помогает следить за всеми? — деловито уточнил Аксель, слушавший профессора спокойно и внимательно. — Как именно?
— Об этом позже, — отрезал Фибах, — не будьте сразу так любопытны, молодые люди… Бездна притягивает, — ткнул он пальцем в угол комнаты, — и как бы ваша голова не закружилась! (Аксель поглядел в этот угол и увидел тёмный колодец.) Подадим лучше весточку вашим любящим родителям…
Он щёлкнул пальцами и спрыгнул со стола. А там, где он только что стоял, уже поблёскивал экраном огромный телевизор. Аксель впился в него взглядом. Да, так он и думал: проклятая серебристая морда под экраном! Но… но и волшебный аппарат, наверное, может показывать обычные вещи?
— Садитесь! — велел Фибах. Аксель и Кри попрыгали на пол и заняли места перед экраном. — Теперь наденьте это! — Он извлёк из воздуха два серебристых шлема с наушниками и короткими антеннами на макушке, так что дети вмиг стали похожи на лётчиков или космонавтов.
— А это обязательно? — вздохнул Аксель. — У меня голова болит…
— Понимаю, — хватая с потолка третий шлем, оскалился Фибах. — Беседа с духом — всегда потрясение… Но иначе будет плохо видно и слышно. Готовы?
— Да! — хором ответили брат с сестрой. Пока профессор давал команду серебристой морде под экраном, Аксель успел шепнуть Кри:
— Что бы я ни говорил, молчи и не вмешивайся!
— Как-как? — подался к нему Фибах. — Что ты сказал, мальчик?
— Между прочим, меня зовут Аксель. А сказал я, чтобы Кри не мешала мне говорить с родителями. Она обожает перебивать и поправлять. Верно, Кри?
— Не волнуйся, — надула губки Кри. — Неси, что хочешь, я и рта не раскрою…
Профессор тронул свои наушники, и в памяти Акселя вдруг всплыли его недавние слова: «ЧТОБЫЯНИГОВОРИЛМОЛЧИИНЕВМЕШИВАЙСЯ!» А затем эти слова вдруг загремели из шлема Фибаха, да так, что дети схватились за уши. Словно в миллиметре от их барабанных перепонок взлетал реактивный самолёт!
— Виноват… Не отрегулировал… — Фибах что-то подкрутил у себя в шлеме и подмигнул Акселю. — Разумное предупреждение! У нашей малютки Кри о-очень длинный язычок… Ну-с, поехали!
Экран ожил, и Аксель увидел большую гостиную квартиры Реннеров. Увидел так, словно смотрел из телевизора, который стоял в углу этой гостиной, между окном и пальмой в большом горшке. Он вопросительно глянул на Фибаха, и тот кивнул:
— Да-да, я включил ваш домашний телевизор на полную мощность, и если кто-то дома, то он уже…
Но договорить профессор не успел. С экрана донёсся отчаянный крик и звон разбитой посуды. Аксель повернул голову и увидел маму. Фрау Ренате, белая как мел, прижимала к губам кухонное полотенце и медленно оседала на стул перед своим «Панасоником», а у её ног валялись осколки разбитой чашки.
