Кри за это время забралась на сверкающий валун и устроилась на его верхушке, как на троне — да он и был настоящим каменным троном, что Аксель сразу заподозрил. Разумеется, трудно было представить себе короля или королеву ростом с пятилетних малышей, а кому-то более рослому пришлось бы сидеть уже не на вогнутом сиденье, а на спинке трона, переходящей в пологий скат громадной глыбы. Однако теперь подозрение мальчика превратилось в уверенность: ведь на голове у Кри, словно упавшая в пещеру луна, сверкала алмазная корона! Только из-за безумного хоровода, в котором Аксель обнаружил сестрёнку, можно было не разглядеть такой убор. Но сейчас Кри сидела неподвижно, в истинно королевской позе, набросив на свои маленькие плечи шаль, словно мантию. Голова её была в самом ливне света, падающего сверху на валун. Стоило восхищённому зрителю сделать к трону лишний шаг, и корона вспыхивала всё новыми и новыми огнями, притягивая к себе, как лампа в ночи притягивает мотылька. Аксель не раз бродил вместе с родителями по мюнхенской «Шатцкаммер»,[1] а год назад его возили на каникулы в Дрезден, и там, в «Альбертинуме»,[2] он видел Великого Могола и его крошечный двор[3] из золота, серебра и драгоценных камней. Но ЭТО было нечто совсем иное — проще и в то же время недостижимо прекраснее! Корона была ЖИВАЯ! Её двойной обруч показался Акселю серебряным; мальчик не знал, что этот белый металл — платина. По внешнему обручу бегали хрустальные гномы, перебрасываясь, как мячом, огромным алмазом. Зубцы внутреннего обруча — их было двенадцать — из тёмного хрусталя, выложенные сверху мелкими алмазами, напоминали горные вершины. И если приглядеться, можно было увидеть, как то с одной, то с другой из этих вершин скатывались алмазные лавины, после чего гномы в ужасе кидались к другим зубцам, чтобы у их подножия продолжить игру. Но самое удивительное находилось в центре круга, образованного этими зубцами, над макушкой того, кто надевал корону, поверх тонкой золотой сетки, прикрывающей волосы. Это была горная долина, в зелени которой, искрящейся изумрудами разных форм и размеров, жидкой бирюзой плескалось озеро. По его берегам бродили крошечные — с ноготь мизинца Кри — косули, волки и медведи из самоцветов, причём медведи то и дело устраивали засады на волков, а волки гонялись за косулями. Иногда в зелени, раздвигая её острой сердоликовой мордой, мелькала лиса. А однажды, когда рыжая хищница наступила на осиное гнездо, рой янтарных насекомых окружил её, и она начала бешено отбиваться. Повыше их всех, почти на уровне вершин внутреннего обруча находилась вторая золотая сетка, более редкая, состоящая из звёзд, Солнца и Луны; звёзды были из чистого золота, а Луна и Солнце — из золота и янтаря. И все эти небесные тела двигались — но с разной скоростью, видимо, подчиняясь точным вычислениям мастера-механика, отражающим смену дня и ночи. Наглядевшись на всё это, Аксель обеими руками приподнял и опять торжественно возложил корону на голову Кри. Та даже зажмурилась от удовольствия, но, опомнившись, величаво простёрла руку и провозгласила со своего трона:
