— Шашеюсь, ше шасбушила? — проскрипела она. — Ша мошу вошы?
— Что? — ошеломлённо спросил Аксель. — Что ты говоришь?
Когти Амалии яростно заскребли пол, словно она изо всех сил сдерживалась, чтобы не броситься на него. Затем она выплюнула пакет чуть ли не ему в физиономию и рявкнула:
— Надеюсь, не разбудила? Я могу войти?
— Д-да… Пожалуйста, — сказал Аксель. И неожиданно для себя добавил: — Очень рад вас видеть, госпожа Амалия!
Птерокурица ошалело уставилась на него — видно, Фибах не баловал её подобным обращением. Она даже забыла, зачем пришла, и тупо застыла на месте. А Аксель вдруг почувствовал, как его угрызения совести стали слабее. В памяти его вдруг отчётливо всплыло ночное лицо дедушки Гуго, и в ушах зазвучал тихий голос: «Зачем ты дразнил её? Зачем издевался над ней? Разве она виновата, что её создали такой? Ты ведь не знаешь, как они запуганы, что ждёт их за нарушение приказа… Ты восхищаешься Хофом, но он никогда не стал бы создавать себе врагов там, где мог бы найти друзей! Вспомни, летающий пёс причинил тебе и твоей сестре куда больше зла, но вы простили ему, потому что у него симпатичная морда и приятный нрав. Пралине ты не посмел бы обидеть — а чем он лучше других? Возьмись за ум, пока не поздно, иначе даже твои заклятия кто-нибудь пересилит!»
Так они стояли и молча глядели друг на друга — мальчик и чудовище. Наконец Аксель очнулся, разлепил губы, тряхнул головой и пробормотал:
— Заходите же, прошу вас… Не хотите ли чаю?
— Чшшш… — слабо зашипела Амалия, щёлкая клювом и пытаясь постичь услышанное. (Наверное, это означало: «Чаю?») Затем она вошла в комнату, поморгала и сказала: — А Лиззи говорит, что ты настоящий человек. И что тебя надо растерзать!
— А… а разве вы имеете право? — осторожно молвил Аксель.
— Будем иметь! — гневно выпрямилась Амалия. Затем она повернулась к мальчику хвостом, вынула из пакета плоский, современного вида телефон и хлопнула его на стол. — Вот!
Аксель, по-прежнему как во сне, протянул руку и погладил птерокурицу по безобразным, жёстким перьям. Амалия икнула.
— Что ты делаешь? — растерянно скрипнула она.
— Мне нравится ваш хвост! — сказал Аксель. — И… сами вы очень нам с Кри понравились. Помните, я полетел вчера на вас, а ваши подружки начали вас за это обижать?
— Помню! — сказала Амалия. — И они запомнят! — Она огляделась. — Как у вас мало вещей, господин Реннер! У Мудрого Духа всё иначе…
— Я никакой не господин, — улыбнулся мальчик. — Зовите меня просто «Аксель».
