— А Налгарра тут при чем?
— От наших китайских коллег мне стало известно, что главари банды «Красный бамбук», за которой мы охотимся, могут быть здесь. Года два назад именно эта банда привезла в Каирнс триста нелегалов.
Джорджия вспомнила, что читала об этом в газете. Полицейским удалось отыскать лишь сорок человек. Остальных развезли по большим городам Австралии, и они благополучно растворились среди местного населения.
— Для банды это выгодный бизнес, — добавил Дэниел. — Двадцать тысяч долларов с головы.
Джорджия мысленно подсчитала. Шесть миллионов долларов за один рейс. Неплохо.
— Я работал с полицейскими в Брисбене, и сегодня утром мы прилетели сюда, надеясь на положительный результат. Произвели несколько арестов. Тот, кто вломился к тебе, наверняка с ними связан. Ладно, там будет видно.
Джорджия вспомнила человека, которого как будто узнала, когда самолет готовился к взлету:
— Я видела тебя.
Дэниел удивился:
— Видела?
— Я не знала, что это ты. Только сейчас сообразила.
— Жаль, у меня нет хрустального шара, а то я остановил бы полет до того, как случилось несчастье. — Он помолчал. — Ты надолго тут?
— Уезжаю сегодня. — Она поглядела на часы. — Но сначала повидаюсь с Бри.
— Улетишь, если тебе повезет. Бекки закрыла аэродром, а по дорогам пока не проехать. Я справился по пути сюда.
— Тогда я уеду завтра или послезавтра. Как только смогу. — Джорджия повертела в руках кружку. — А ты здесь надолго?
Он не ответил. Допил кофе и поставил пустую кружку на стол. Потом потянулся и встал:
— Я составлю отчет о сегодняшнем происшествии. Спасибо за кофе.
Джорджия проводила его до входной двери:
— Почему ты не в форме?
Дэниел обернулся с улыбкой:
— Такие, как я, форму не носят.
— Почему?
— Стараемся быть незаметными.
Джорджия смотрела вслед черной фигуре, удалявшейся по узкой бетонной дорожке, и раздумывала о том, почему он стал полицейским, а потом вспомнила Мэтью Ларкинса. В Налгарре все знали эту историю. Мэтью Ларкинс оставил отца Дэниела без гроша, предложив ему какой-то способ быстро разбогатеть, вроде бы заняться разведением креветок.
Очень скоро отец Дэниела умер от сердечного приступа, не выдержав разорения, и Дэниелу, которому тогда было шестнадцать лет, пришлось стать главой семьи. Естественно, в смерти отца он винил Мэтью Ларкинса. Тот остался на свободе, и Дэниел тогда обошел все суды и полицейские участки, но у него ничего не вышло, и он поклялся отомстить. Через четыре года, когда мать приехала к Джорджии в Сидней, та принялась расспрашивать ее о городских новостях, о школьных друзьях, и у Линетт заблестели глаза:
