- Наша задача облегчится, если мы перестанем пускать дым, веселый Джерек.
- Хорошо, - засмеялся Джерек и приказал дыму перестать. - Наверное, мне следовало бы спроектировать экипаж более похоронного вида для таких именно случаев. Один из черных Кораблей Империи Четырех Лет. О, смерть так много значила для них в те дни. Может быть, мы что-то упускаем?
- Я думал над этим. Все мы умирали и воскресали столько раз, что все удовольствие исчезло. Для них же, особенно для примитивного народа Империи, это был опыт, который они могли испытать только три или четыре раза, прежде чем откажут их системы. Странно.
Они приближались к главному входу замка, продвигаясь через узкие улицы с темными стенами и железными заборами, за которыми иногда двигались смутные тени. Большая часть всего этого была зверинцем Монгрова.
- Он многое добавил к нему с тех пор, как я в последний раз был здесь, - заключил Джерек.
- Лучше предоставь действовать мне, - сказал Лорд Джеггед. - Я оценю настроение Монгрова и спрошу, как бы случайно, сможем ли мы осмотреть зверинец. Возможно, после ленча, если он предложит нам ленч.
- Я помню последний ленч здесь. - Джерек содрогнулся. - Тирианский навозный кит, приготовленный в стиле дикарей, охотящихся на него на Ганеше в 89-м столетии.
- Ты так хорошо все помнишь.
- Ну, этого мне не забыть. Я никогда не сомневался в артистизме Монгрова. Подобно мне, он точен в деталях.
- Вот поэтому между вами соперничество. Мне не следовало удивляться: вы фактически одинакового темперамента.
Джерек засмеялся.
- Возможно, хотя я предпочитаю тот путь, каким выражаю свой темперамент.
Они проехали под аркой и оказались на мощеном булыжником дворе. Локомотив остановился.
Дождь капал на камни. Где-то звенел и звенел печальный колокол.
Тут же стоял Монгров, одетый в темно-зеленую накидку, опустив на грудь огромный подбородок, с мрачным выражением на лице, кажущемся вырезанным из камня. Его чудовищная десятифутовая фигура не двигалась, пока они вылезали из воздушной машины под холодный дождь.
- Доброе утро, Монгров. - Лорд Джеггед Канарии сделал один из своих знаменитых глубоких поклонов, а затем встал на цыпочки, чтобы сжать массивные руки гиганта, сложенные на животе.
- Джеггед, - сказал Монгров, - я чувствую неладное. Почему ты и этот негодник Джерек Корнелиан здесь? Какой заговор зреет? Какую дьявольскую уловку вы задумали, чтобы нарушить мой покой?
- О, перестань, Монгров... твой покой! Разве это не последняя вещь на свете, которую ты желаешь? - не смог удержаться от замечания Джерек. Он стоял перед старым соперником в своем новом сером платье с соломенной шляпкой на каштановых кудрях, положив руки на бедра и ухмыляясь гиганту. Ты ищешь отчаяния... восхитительного отчаяния. Это агония души, которую знали древние. Ты хочешь открыть тайну того, что они называли "человеческим фактором", и воссоздать его во всей боли и ужасе. Не потому ли ты держишь обширный зверинец с созданиями всех времен и всех мест во Вселенной? Не надеешься ли ты, что в своем несчастии они покажут тебе путь от отчаяния к крайнему отчаянию, от меланхолии к глубокой скорби, от печали к невыразимой тоске?
