Кто-то хмыкает.
Директор продолжает:
— Мы надеемся, что улучшенный дизайн стендов, а также общий уровень организации приятно удивят наших участников и гостей…
Через стул от меня девушка в сером свитере строчит ручкой в блокноте, записывая этот бред. Рядом с ней на стуле лежит диктофон. В нем крутится кассета.
— Уважаемые коллеги, у кого еще будут вопросы? — говорит Головлева, тетка под пятьдесят. Она — пиар-менеджер фирмы-организатора выставки. — Да, пожалуйста…
Поднимается дядька в вытертых джинсах-«бананах» и свитере в катышках. Спереди у него не хватает зубов.
— Кутепов, газета «Столичный север»… У меня такой вот вопрос к господам организаторам. Не будет ли проблем с проходом прессы на выставку, как в прошлом году? Помнится, тогда требовали обязательно дать в газете анонс. А без газеты с анонсом прессу на выставку не пускали…
Головлева говорит:
— Я поняла ваш вопрос. Мы обсудим его позже, во время неформальной части. Хотя, если я не ошибаюсь, пресса была в не очень трезвом состоянии. Но мы обсудим вопрос обязательно, хорошо?
— Хорошо.
Кутепов садится.
— А теперь переходим к неформальной части мероприятия — то есть к фуршету, — объявляет Головлева, растягивая губы в дежурной улыбке.
Несколько человек, в том числе Кутепов, срываются с мест и бегут к столу с бутербродами. Остальные тоже спешат туда, но стараются этого не показывать. Вокруг стола образуется давка.
Добравшись до стола, я понимаю, что опоздал: не осталось ни сыра, ни ветчины. На подносах валяются лишь куски хлеба и капустные листья. Но мне плевать, я голодный. Я кладу на тарелку два куска хлеба с капустой, беру бутылку воды без газа — соки уже расхватали.
Лысый пожилой журналюга в костюме аккуратненько заворачивает бутерброды в салфетки и складывает их в портфель. У него их штук пять. Я пристально смотрю на него. Он не реагирует.
Крупный высокий дядька со значком на пиджаке — мне не видно, что на значке — энергично жует. В метре от него Кутепов уставился на значок. Он говорит:
— Что это вы, господин депутат, стоите в начальственной позе?
— Какой я тебе депутат? — громко, на все помещение, отвечает высокий. — Пошел ты на хуй, придурок!
Девушка в сером свитере громко хихикает. Головлева отвлекается от разговора с каким-то хреном, кривит губы, качает головой.
Я ставлю тарелку на стол и иду искать выход.
* * *
На стенах кафе висят дешевые восточные картинки. Вьетнамец и вьетнамка за стойкой негромко разговаривают на своем языке. По телевизору без звука идет футбол.
