— Ее отец был врачом, и я думаю, научил ее многому из того, что знал сам. До того как приехать в Тиндал, они с мужем держали аптеку, хотя из надежного источника мне известно, что своим успехом их лавка в первую очередь была обязана ее талантам в деле врачевания.
— Дочка врача, а после вдова аптекаря? Смерти, наверное, пришлось повозиться, чтобы вырвать у нее мужа, несмотря на все ухищрения медицины. Как у него только получилось умереть при такой жене?
— Она не вдовствует, отец. Ее муж пожелал стать монахом, и она отправилась за ним в Тиндал.
— Вот и мне она показалась упрямой! При дворе я наслушался историй, каково приходится больным, которые не выполняют ее рекомендаций, — его губы сложились в обычную невеселую улыбку, но в глазах Элинор не увидела насмешки. — Тоскует она по жизни в миру?
— Она довольна.
Элинор прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. Прошлое сестры Анны было заботой ее духовника, а не отца настоятельницы. В большинстве же случаев и не самой настоятельницы тоже, потому что, какие бы тайны и печали ни хранила Анна в своей душе, монахиня на деле показала себя надежным другом и хорошим врачевателем. Подобно своему отцу Элинор высоко ценила преданность и умела уважать секреты в сердцах других людей, если интуиция не подсказывала ей, что внутри зреет нарыв и требуется срочное вмешательство, пока зараза не пошла дальше.
Элинор подняла глаза на отца. Пока она размышляла о прошлом сестры Анны, он молчал, изучающе глядя на нее.
— Вот и хорошо, — наконец проговорил он, — но есть и более важные вещи, чем прошлое твоей монахини. Мне, дочка, нужно кое-что с тобой обсудить.
Элинор вопросительно подняла брови.
— Надеюсь, я смогу быть вам полезной, милорд.
Ее страх вернулся, и она в который раз спрятала руки в рукава платья.
— Хороший ответ, — откликнулся он, и в глазах промелькнула искра веселья, прежде чем брови снова сдвинулись, придав лицу обычное суровое выражение, — со времени приезда сюда ты была так занята уходом за племянником, что у меня не было случая рассказать тебе о своих планах. Я устраиваю женитьбу твоего брата на дочери одного своего друга и прежнего боевого товарища.
— Ради самой лучшей невесты Хью не вернется из Святой Земли, отец. Надеюсь, этот счастливый союз может подождать.
— Я говорю о Роберте, а не о Хью. Своего старшего я пристрою, когда он вернется, если принц Эдуард раньше не решит женить его на одной из своих ближайших родственниц, — он хмыкнул. — Ты ведь понимаешь, что я шучу. Принц слишком хорошо знает, что и так может рассчитывать на нашу преданность. Поэтому он не станет тратить такую партию на Хью.
