Тем временем у Вильеты началась истерика. Она так испугалась, что остановить её не представлялось возможным. Я сделал то единственное, что всегда в таких случаях помогало — дал ей пощёчину. Она обалдело замолкла. А затем начала отступать, твердя, что никогда этого не сделает. Я откинул с шеи длинные волосы и подошёл к ней вплотную.
Впервые мне довелось почувствовать то, что чувствуют мои жертвы. Оказалось, они тоже испытывают удовольствие от укуса. Медовые глаза, испуганно смотрящие на меня, загорелись адским пламенем. Зрачки вытянулись как у кошки. Блеснули клыки. Я слегка запаниковал, но было поздно. Крепкие руки приняли меня в свои объятья, и горячее дыхание коснулось шеи.
— Я никогда не был жертвой, — шепнул я, подбадривая её.
— А я вампиром, — пронеслось у меня в голове, и клыки коснулись кожи.
Ощущение полёта сменилось, обычным возбуждением. Солёная кровь эльфийки растекалась блаженным теплом по моему телу. Запах её кожи щекотал ноздри, опьяняюще действуя на мою нервную систему. Я почувствовал, что держу в своих руках, что-то тёплое и хрупкое. Казалось, малейшая неосторожность, и это маленькое существо сломается. Я ощущал себя всемогущим и непобедимым. Я заставил себя перестать пить её кровь.
Некоторое время я стоял, неподвижно держа маленькое тельце и прижимаясь губами к ранкам на шее. Я подумал, что восторг, который я испытывал сейчас, в мгновение ока заглушил радость смертного бытия. Я вампир. Я демон. И мне это нравится!
Я почувствовал, что Вильета очнулась. Внезапно, видимо осознав, в чём дело, она взвизгнула и дёрнулась. Я не стал её удерживать и выпустил из своих объятий. Она упала на траву, испуганная и ничего не понимающая. Я взглянул на свои руки. Это были мои руки. Я снова обрёл своё тело.
Девушка недоумённо потрогала свою шею и не обнаружила ничего компрометирующего. Я, дав вначале слабину, не растерялся и сделал ей очередной некорректный комплимент. Это было гадко с моей стороны. Крайне гадко. Вильету вырвало. Ей сейчас было очень плохо, но я не мог позволить себе размякнуть. Она была полна ненависти ко мне, так какого рожна я должен быть с ней вежлив. Она даже не была моим другом. Хотя некую часть вины я чувствовал.
Она бросила на меня такой взгляд, что сердце сжалось, а затем я разозлился. "Да, что со мной. Соберись!" — подумал я. И вновь ей нахамил. Никто и представить не может, насколько я иногда бываю отвратительным. Но такова уж моя натура.
Похоже, что её это тоже разозлило и она, шипящим голосом пообещав стереть меня в порошок, хищно вызверилась и двинулась в мою сторону. Я проигнорировал её и немного просчитался. Она дала мне пощёчину. Не больно. Но крайне обидно. А затем и вторую. Я мог её остановить, но подумал, что заслужил.
