— Капитан Грушницкий, подойдите пожалуйста.
Подойдя к начальнику беседовавшему с главой аналитического отдела, Грушницкий негромко кашлянул.
— Грушницкий у меня к вам разговор, зайдите в мой кабинет, я скоро приду.
— Есть.
Грушницкий едва не печатая шаг направился в кабинет самого главного лица в силовых структурах города… А повелитель еще более крут чем представлялся…
Секретарь, миловидная, хотя немного в возрасте женщина в простой черной жакетке, посмотрела на него оценивающее, но входу в кабинет начальника не воспротивилась.
В этом кабинете Грушницкий не был ни разу, поэтому, пользуясь возможностью, разглядывал его во всех деталях. Его ждало разочарование: никаких позолот, стариной мебели, антикварных картин, лишь портрет президента красовался над кожаным креслом во главе длинного светлого стола. Сгоряча он сравнил его с кабинетом директора колхоза в советские времена…
— А ты родом из деревни?
— Да повелитель.
— Не говори в слух болван!
— Понял повелитель.
Дверь за спиной открылась, и в кабинет вошел его хозяин. Скляревскому можно было дать все сорок лет, однако агент отлично знал что вся организация недавно справляла его шестидесятилетний юбилей. Коричневые волосы чуть-чуть подверглись седине, на лице морщин практически нет, только едва заметные складки у глаз и подбородка. Твердым взглядом и привычкой покусывать кончик очков, которыми кстати не пользуется но всегда держит в руке, вкупе с занимаемой должностью, он заслужил всеобщее мнение о нем как одного из гениальнейший людей в России.
Хотя в Грушинском при виде начальства всегда возникало чувство уважения, но в глубине души нашему колхознику не верилось, что у начальства в черепной коробке есть хоть что-то.
Скляревский закончил рассматривать агента и нажал кнопку громкой связи:
— Маша, подготовь следующие приказы, — сказал он наклонившись к телефону: — Первый, создать отдел с секретностью третьего уровня и доступа сотрудников к информации высшего уровня. Второй, назначить главой этого отдела Грушницкого, имя отчество уточнишь у молодого человека. И третий, присвоить Александру Ворону звание капитана, всю информацию о нем засекретить и сдать в архив. Четвертый, капитана Ворона приписать к вышеуказанному отделу. Все поняла?
— Да Анатолий Николаевич.
— Отлично работай, — бросил он выключая связь.
После протяжной паузы, уставился на Грушницкого так, будто только увидел:
— Все свободен…
— Есть.
— С этого момента освобождаешься от всей работы не связанной… Ну ты понял с кем.
