сочилась зловонная бурая жижа. По грязному каменному полу ползали ядовитые змеи, злобно шипели и время от времени кусали меня за ноги. Каждый раз по телу проходила длинная, мучительная судорога, однако я почему-то не умирал. Хотя, судя по общему количеству укусов, был уже нашпигован отравой по самую макушку. Я не знал, как именно сюда попал и сколько с того момента прошло времени: то ли час, то ли год, то ли вечность. Зато точно знал, откуда прибыл – прямо из собственной постели, где предавался любовным утехам с Викой Семиной. После вышеописанного случая в моем кабинете мы занимались этим делом регулярно, по три-четыре раза в день, но исключительно на работе. Ночи, невзирая на уговоры девушки, я предпочитал проводить один, дома. Вике подобный расклад очень не нравился. Она дулась, ворчала, называла себя «кабинетной подстилкой» и наконец вчера, в субботу, устроила мне сцену ревности, жалобно всхлипывая и причитая сквозь слезы:
– Не могу больше так! Я же не шлюха какая-нибудь, не для карьеры стараюсь, а просто тебя люблю и не хочу делить ни с кем!
– Ты и не делишь, – улыбнулся я. – Ты у меня единственная, ненаглядная и…
– Неправда! – заплакала красавица, трогательно вздрагивая обнаженными плечами… (Означенная сцена происходила в обеденный перерыв, по завершении занятия сексом на известном читателю диване. – Д.К.)… – Ночи ты проводишь с Клавкой! У тебя небось уже вся квартира провоняла этой коровой!.. – выкрикнула старший лейтенант и, невзирая на мои попытки доказать безосновательность ее подозрений, горько зарыдала.
– Ну, хорошо, после работы поедем ко мне, – неохотно сдался я. – Ты же учуешь запах чужой женщины?
– Обязательно!
– Вот и прекрасно. Значит, сегодня же убедишься в моей невиновности. А завтра – выходной. И, если начальство не потревожит, проведем вместе весь день. Обед мне приготовишь, квартиру уберешь…
Девушка утерла ладошкой слезы, порывисто обвила мою шею руками и горячо прошептала:
– Ты чудо! Я тебя обожаю! И… и верю на сто процентов!!!
Невзирая на последнее утверждение, она по прибытии ко мне домой минут десять обследовала квартиру: настороженно втягивала ноздрями воздух, заглянула в ванную, под диван, в мусорное ведро. А потом сорвала с себя одежду и набросилась на меня с невиданной доселе страстью… Часа в два ночи утомленная, светящаяся счастьем Вика предложила распить бутылку шампанского, которую, оказывается, принесла с собой. Я никогда не испытывал особенной тяги к спиртным напиткам. А после истории с Аллой Сибирцевой и трагической гибели Кости
