Тут можно вспомнить много схожих фактов из мира магии и фольклора взрослых. В частности, Карлос Кастанеда — студент-этнограф, учившийся древней мудрости у мексиканского индейца-мага дона Хуана, — в одной из своих известных книг описывает, как дон Хуан объяснял ему, что у каждого человека слева за спиной стоит его Смерть. Смерть, о присутствии которой надо всегда помнить, ее учитывать и обязательно с ней советоваться в ситуациях жизненного выбора. Ее можно увидеть как мелькнувшее облачко или тень на небольшом расстоянии за своей спиной, если не побоишься неожиданно и быстро оглянуться влево.
Вернемся к детям. Детские страхи, связанные с проемами, полостями и вместилищами внутри дома, относятся к раннему периоду жизни, хотя могут сохраняться длительное время. Обычно они возникают сами собой, и ребенок не знает, как с ними справиться. Он просто боится «страшных мест» и старается их избегать. Совершенно новый этап общения ребенка с тем, чего он боится, начинается в возрасте пяти-шести лет. Это групповые посещения «страшных мест» вне дома. Дети идут туда, чтобы постоять на границе знакомого и обжитого дневного мира и входа в мир иной. Зачем? Чтобы прочувствовать экзистенциальный ужас. Это первая попытка активного совладания с ним, когда ребенок, объединившись с другими, уже не избегает, а, наоборот, ищет встречи с ужасным и готов с ним соприкоснуться.
«Ужасные места» постепенно начинают переходить в разряд «страшно интересных». Туда отправляются уже не просто переживать, а исследовать, т. е. целенаправленно их познавать. Параллельно между шестью-семью и девятью-десятью годами начинается символическая проработка этих страхов детским коллективным сознанием. Это происходит, когда дети рассказывают друг другу традиционные страшные истории, которые являются одним из жанров детского фольклора. Переход от первой стадии общения ребенка со «страшным местом» ко второй довольно точно отражен в свидетельстве девочки:
«Когда мне было шесть-семь лет, вместе с ребятами нашего двора мы часто заглядывали в подвал дома, но дальше, чем на три метра, которые были освещены, мы не заходили. Подвал был очень большой, с трубами, длинный — под всем домом с десятью парадными.
Потом кто-то раздобыл фонарик, и все решили обследовать этот подвал. Остальные дети были старше меня на один-два года, а один мальчик был старше всех на пару лет. Они спустились в подвал и пошли вглубь, а я дальше, чем на три метра от входа, отойти не смогла.
