Тем более непонятно, потому что ни ядерных реакторов, ни стратегических военных баз, ни даже просто крупных промышленных объектов вокруг поселка не было.
Хорошо еще, что ампулы с УВ все-таки помогали — правда, лишь в больших дозах.
Мэру тоже было несладко. Он занимался тем, что выставлял вокруг поселка санитарный кордон из числа еще здоровых мужчин, вызывал какие-то спасательные службы из центра, спорил, ругался, а временами чуть было не дрался с наиболее горластыми паникерами.
Первоначально Снайдеров экономил и растягивал драгоценный запас УВ как мог. Детям — поменьше, взрослым — еще меньше, пожилым — совсем мало. Бор был вынужден скрепя сердце производить подобную градацию больных, хотя ему вовсе не хотелось выступать в роли вершителя чужих судеб, решающего, кто более достоин жить, а кто — менее.
Однако он знал, что рано или поздно ему придется сыграть эту проклятую роль: малые дозы лишь облегчали страдания больных на короткое время, и не надо было — быть медиком, чтобы пдвидеть — если не сделать еще хотя бы пару инъекций, то больной умрет. Конечно, позже, чем те, в чьи вены была влита вакцина, но разве этот выигрыш времени что-то дает?
Между тем болезнь развивалась прямо-таки со сверхзвуковой скоростью. Появились первые умершие. Среди них были и дети. Успеть ко всем было просто невозможно. Заниматься подсчетом трупов тоже было некогда — их просто упаковывали в герметичные аэрозольные коконы и складывали аккуратными рядами вдоль домов. С помощью мэра Бор сформировал этакий летучий отряд из местных добровольцев, вручил им инъекторы и ампулы, проинструктировал, как вводить лекарство, и разослал по наиболее горячим точкам поселка. Но и это не помогало.
Где же эта чертова бригада из центра?! Куда она запропастилась? В промежутках между метаниями от больного к больному Снайдеров попытался выяснить по коммуникатору, выслал ли центр вообще кого-нибудь ему в помощь, но, как ни странно, на его вызов никто не ответил (как потом выяснилось, отвечать было некому: все имевшие хоть какое-то отношение к медицине были брошены на передовую сражения с неизвестным вирусом), а потом ему и вовсе стало не до этого.
Время от времени, мечась по заснеженному и быстро опустевшему поселку, залитому беспощадным гнетом теперь уже бесполезных бактерицидных ламп, Бор с ужасом представлял себе тот момент, когда вакцина у него кончится совсем. Что он тогда скажет с надеждой и тревогой глядящим на него людям — женщинам детям? Что какой-то слишком умный идиот из администрации Плана урезал средства на производство лекарств? Что эпидемия вспыхнула неожиданно и к ней никто не успел заранее приготовиться?
