В один из таких наборов попал и Алек Снайдеров, и никому из представителей мобилизационных подразделений Комитета не было дела до того, что он скрипач и должен беречь свои «музыкальные» пальцы. Даже ходатайство отца не помогло.
А уберечь руки от повреждений и травм в Патруле было очень сложно, если не сказать — невозможно. Обращение с тяжелым штурмовым карабином требовало чтобы пальцы были сильными, шершавыми и грубыми. А тогда, когда патрульные вынуждены были усмирять нарушителей общественного спокойствия силой руки страдали в первую очередь, даже если на них были надеты защитные перчатки.
Пока что Алеку удавалось избегать переломов суставов и растяжения связок кистей рук, но не было гарантии, что в один прекрасный день какой-нибудь здоровенный громила, владеющий приемами рукопашной схватки, не выкрутит Снайдерову палец или не вдарит тяжелым ломиком по рукам, и тогда — прощай, музицирование и многолетний труд над собой!..
«Интересно, когда это кончится? Неужели теперь мы вечно обречены на то, чтобы разнимать враждующих драчунов и каждую секунду ждать, что тишина взорвется очередным столкновением? Мало нам, что ли, было в истории таких вот многолетних и даже многовековых вооруженных противостояний, что и теперь мы позволяем трясине хаоса и насилия все больше засасывать нас? Вспомнить ту же войну Алой и Белой розы, например… Или Ольстер. Или палестинцев… Что-то ведь надо делать, чтобы положить конец всеобщему страху и взаимной ненависти», — с отчаянием думал Снайдеров, уставясь сквозь забрало шлема в смотровой люк, за толстым стеклом которого безмятежно проплывали дома и фонари.
Но что именно надо делать, он, разумеется, не знал и подозревал, что никто на всей Земле не знает этого. Слишком далеко зашла вражда между сторонниками Плана и его противниками, слишком много жертв и с той и с другой стороны было принесено, чтобы можно было попытаться решить проблему в одночасье. Тем более мирным путем.
Наверное, пока экстремисты не истребят друг друга До конца, конца-краю распрям не будет. Но ведь экстремистом сделаться так легко, и еще вчера мирно настроенные люди сегодня могут взяться за оружие лишь для того, чтобы отомстить тем, кто убил близкого им человека.
Наверное, если бы власти выступили на стороне какой-то одной из группировок — скорее всего тех, кто ратовал за План, ведь тогда, почти четверть века назад, их оказалось пусть на три человека, но больше, — то, возможно, общими усилиями, используя армию и прочие силовые структуры, и удалось бы искоренить «крамолу», но никто из властей предержащих на такое разрубание кризисных узлов, естественно, не осмеливался.
