Девушка молчала. Стивр заметил, что у нее стучат зубы и чуть дергаются веки.
— Мы не враги тебе, — сказал Стивр, вытягивая вперед ладони и показывая, что у него нет никакого оружия, — мы сами с инквизиторами не в ладах. Я Стивр Галлесский. Может, слышала? — Он запнулся, вспомнив о своем измененном лице.
— Да, — тихо, едва слышно прошептала девушка. — Я тебя узнала. Двое из наших были с тобой в ущелье, прикрывали тебе спину, но ты этого так и не заметил.
«Ну да, она ведь видит меня настоящего. Что ей мое заклинание?»
Стивр вспомнил наемника, который спас его в ущелье, он пришел с ним потом в столицу, а там их дороги разошлись. Как там его звали? Дориан Хо, кажется. Может, это он и был?
— Я заметил.
Девушка покачнулась, глаза ее стали закатываться, остались только белки, а потом она начала оседать, колени ее подкосились, точно ее подрубили… Но Стивр не дал ей упасть, подхватил под руки. Она оказалась легкой, невесомой почти.
— Только смотри, ее плащ не распахивай, — посоветовал Габор.
— Как ты мог подумать? — попробовал пошутить Стивр.
Габор шутки либо не оценил, либо не понял вовсе.
— Кто знает, что тогда произойдет? Может, нас тоже, как и инквизиторов, это прикончит.
— Не буду.
— Одно могу сказать — наш-то след инквизиторы не возьмут, а вот за ней наверняка и другие погонятся. Мы ведь ее не бросим? — с надеждой в голосе спросил Габор.
— Нет, — ответил Стивр.
— Я так и знал. С собой потащим?
— Ага.
— Ну что же, поздравляю! Вляпались мы теперь по самое не балуй.
3
Не любил король спускаться в мрачные и сырые подземелья, где инквизиторы выбивали признания у тех, кто попал к ним в руки. Методы у них были такие, что любой признается в чем угодно. Ступеньки, что вели в казематы, были скользкими не только из-за плесени, что густо разрослась на них, но еще и от крови. Чтобы не упасть, приходилось держаться за стены рукой, но они были такими холодными, что быстро высасывали из тела все тепло. Казалось, что на камни этих стен наложили какое-то заклятие, забирающее из тела помимо тепла еще и саму жизнь. Король отдернул руку.
— Осторожнее, — подхватил его под локоть главный инквизитор.
— Ох, Ортега, — вздохнул монарх. При посторонних он никогда не называл главного инквизитора по имени, но сейчас никто их услышать не мог, разве что стены подземелья, а они тайны хранить умели, как и те, кто эти тайны выбивал у грешников. — Ты явно смерти моей преждевременной хочешь. Завел сюда, чтобы я поскользнулся, грохнулся… потом костей не соберешь.
