Синие тучки | страница 6
И вдруг он приехал.
Приехал страшный адмирал в тот миг, когда никто не ждал его.
«Юнга» Ванюша стоял неподалеку от большой корабельной пушки и смотрел на море, которое после своих милых «дяденек» любил больше всего на свете. Стоял и любовался его синим отливом, и вот видит подъезжает лодка, из нее выскакивает адмирал и прямо на трап шагает…
Вытянулся в струнку Ванюша… Приложил руку к козырьку да как гаркнет:
— Здравия желаю, ваше превосходительство!
Остановился адмирал. Смотрит. Видит матрос перед ним… настоящий, рост с ноготок только.
— Ты матрос? — спрашивает, едва удерживаясь от улыбки.
— Есть![1] — отвечает Ванюша, как и подобает морскому служаке.
— Ты здешней команды?
— Есть!
— Сколько же тебе лет?
— Десять!
— Большой матрос, что и говорить, — засмеялся адмирал. — А тебя как зовут?
— Ванюшей.
— А ты, Ванюша, море любишь?
— Есть!
— А команду?
— Есть!
— А меня?
Ванюша открыл было рот, да так и остался. Что ему отвечать — не знает… Разве он любит этого чужого, строгого адмирала, появления которого с таким трепетом ожидали его дорогие дяденьки.
Мнется, мнется Ванюша да кряхтит и краснеет только, а сказать «люблю» не может. Ведь неправда это, ложь будет, нехорошо.
Догадался адмирал о мыслях мальчика.
— Молодец, — говорит, — что врать не научился. Где ж тебе меня любить, коли не знаешь!
И, похлопав его по плечу, пошел дальше.
За завтраком в офицерской каюте разговорился адмирал о Ванюше.
— Славный мальчик. Отдайте его мне, помещу его в корпус, окончит ученье, офицером сделаю, — предложил адмирал. — Не лишайте мальчугана его счастья…
Командир и офицеры так и всполошились.
— Действительно, счастье! Простой матросский приемыш и вдруг офицером будет.
Позвали Ванюшу объявить ему о его счастливой судьбе.
Выслушал речь адмирала Ваня, да как зарыдает на всю каюту:
— Не хочу отсюда, не отнимайте от «дяденек»… На «Сирене» хочу остаться… Она мне вместо матери… Люблю её, дяденек, всех здесь… Не хочу в корпус, не надо… На «Сирене» жить дозвольте… плавать… работать…
И как сноп рухнул командиру в ноги.
Адмирал пожал плечами…
— Странный мальчик, своего счастья не понимает…
А Ванюша думал в это время:
— Хорошо счастье… От дяденек оттаскивают.
И, несмотря на все уговоры, остался с «дяденьками» Ванюша…
Привидение
Все разъехались на рождественские каникулы. Нас оставалось четверо, воспитанниц четвертого класса. Красивая, серьезная, не по летам тихая и не по летам печальная Люда Влассовская, у которой в этом году умерли мать и маленький братишка, смуглая, черноглазая цыганка Кира Дергунова; розовая хохотушка Бельская и я, ваша покорная слуга Мария Запольская, по прозвищу «Краснушка», по наклонностям казак, огненно-рыжая, отчаянно шаловливая, не признающая никакой узды.
