Но хоть был доклад совету Тайно адресован, Был он прежде до деталей С князем согласован:
Исповедь, иезуиты, Месса, рай на небе, Послушанье, воздержанье В питии и хлебе,
Сброд крикливых страстотерпцев, Счастье после смерти, Власть, ниспосланная свыше, Дьяволы и черти.
Песнъ восьмая КАМАРИЛЬЯ
Как в любой другой державе, На Руси, к несчастью, Возвышалась камарилья Над законной властью.
Боже! Франту Шумавского* Ты прославь в народе, Ибо слово камарилья Ввел он в женском роде.
Князь с мужами обходился, Аки лев лютуя, Но притом любил нарушить Заповедь шестую.
Он имел жену болгарку И жену норманку, К ним двух чешек и вдобавок Знатную гречанку.
И держал к тому же сотни Девок помоложе В Белеграде, Берестове, В Вышгороде тоже.
Кроме этих явных пунктов, Столько же келейных, Сколько в кассельском сервизе Чашечек кофейных.
Ну а если теток, мамок В общий счет поставить, Исповедников дворцовых К этому прибавить,
То и выйдет камарилья Выше Чимборасо. Сам сенат был рядом с нею Годен лишь на мясо.
То-то было кандидатов! Разберись-ка, ну-ка! Понял князь, что должность бога Не простая штука.
Все к нему - одна, другая, Интригуя, споря... Бедный князь и в самом деле Поседел от горя.
В ночь, когда постельник Матес Разувал владыку, Князь просил его распутать Эту закавыку.
Старый Матес первой скрипкой Был в придворных хорах, Камарилью и министров Всех держал он в шорах.
"Ах, мой Матес, Матесечек, Пособи мне в деле, А не то меня, беднягу, Бабы одолели!"
Князь едва заснул, излившись Перед старичишкой, Тот в редакции помчался С сапогом под мышкой.
Там он некую заметку Сочинить заставил: "Берегитесь! Кабы всем вам Князь мозги не вправил!"
А наутро целый Киев Испытал волненье, Прочитав во всех газетах Это объявленье:
"По указу государя В этот час печальный Объявить на должность бога Конкурс чрезвычайный.
В полицейском управленье Могут кандидаты Разузнать порядок найма, Службы и оплаты".
Эту весть разнес по свету Телеграфный провод. Был для многих толкований Дан прекрасный повод.
Эта весть по белу свету Пролетела пулей, Вся планета загудела, Как пчелиный улей.
В Риме братья кардиналы, Сидя в "Красном раке", Выпивали перед мессой Толику араки.
Вдруг святейший Шамшулини Подскочил на месте, В "Аугсбургском обозренье" Прочитав известье.
Он хватил Lacrimae Christi Чуть ли не полжбана И немедленно помчался К двери Ватикана.
Там к наместнику Петрову Влез бесцеремонно, Разом выложив известье Перед папой сонным.
