Господи! Храни здоровье Шумавского Франты!* "Камарилью" в женском роде ввел он в фолианты.
Князь Владимир был к тому же раб своих желаний: львиный нрав являл мужчинам, женщинам - кабаний.
Он имел жену-болгарку и жену-гречанку, пару чешек и впридачу к ним одну норманнку.
А к тому наложниц кучу: сотни три в Белграде, двести девок в Берестове, триста в Вышеграде.
Кроме этих гарнизонов, был и ряд дивизий: меньше чашек держит кацик в кассельском сервизе!*
Если ж разных теток, мамок к их числу приложим и на кучу капелланов то число умножим
то увидим камарилью ростом с Чимборасо!** Был сенат пред ней распластан, как на бойне мясо...
Столько было кандидатов, так протекций много, что, пожалуй, понапрасну князь угробил бога.
Каждый миг - к нему другая, с новой креатурой! Чуть седым не стал в ту пору князь их белокурый...
Ночью Матес-камердинер, князя разувая, услыхал, что не по силам князю доля злая.
Старый Матес был судьею в каждом княжьем деле: камарилья и министры перед ним робели.
"Матесек, - ах! - Матесечек! гибну от бессилья! Помоги мне, бедной жертве женского засилья!"
И как только князь Владимир лег в постель раздетый,верный Матес с сапогами побежал в газеты.
Там, стращая сапогами, сочинил заметку и велел под страхом порки поместить в газетку!
А наутро целый Киев поражен был дивом, жирный шрифт увидя в прессе над обычным чтивом:
"Августейший князь Владимир милость вам являет: посему на должность бога конкурс объявляет.
Может все узнать - о ставке ль, о подсобном штате ль в полицейском управленье каждый соискатель".
И немедленно узнали всюду новость эту: словно ртуть, по телеграфу шла она по свету.
И, жужжа по всей планете, как на липе пчелки, вкруг сенсации возникли всяческие толки...
В это время кардиналы в Риме, в "Красном раке" собралися перед мессой на стакан араки.
Вдруг запрыгал Шамшулини, муж того же сана, в "Augsburger Allgemeine"* заглянув у жбана,
из него он залпом выпил что, мол, ждать стакана? "Christi lacrimae"** и - прямо в двери Ватикана!
Там к святейшему с депешей он пролез нахрапом, разбудив бесцеремонно дрыхнувшего папу.
И велел Христов наместник как лежал, в сорочке, в путь на Русь иезуитов двинуть без отсрочки,
начинив притом мозги им подходящим фаршем и снабдив их специально сочиненным маршем!
Песнь девятая Марш иезуитов
"Те Deum laudamus..."1 В Киеве-то - драма-с!
"Dies irae, dies ilia..."2Нашей верой Русь осилим!
