Скопившееся облако смога, представляющего адскую смесь полупереваренных высокооктанового бензина, соляры и газа, человеческого с гнильцой дыхания и пота, пыли, грязи и бумажного крошева, поднимаемых винтами висевшего на уровне пятого этажа вертолета, почему то не растекалось дальше выставленной охраны, и с каждой минутой вся эта картина на глазах Максима теряла четкость, яркость и цвет, как изображение в медленно угасающем телевизоре.
Посмотрев на добросердечные рожи охранников, Максим решил не рисковать со своей акушерской халтурой и тщательно отобрал в бардачке из груды всевозможных удостоверений и паспортов всех родов войск, служб и званий, объединенных только его фотографией и фамилией (он считал ниже своего достоинства именоваться кем-то иным, например Иваном Сидоровичем Петровым), книжицу полковника флотской разведки с мужественной фотографией в бескозырке, еще раз проверил и снял с предохранителя пистолет, и вышел в плотную водяную взвесь холодного дождя.
Плащ, из которого водоотталкивающий состав был вымыт еще ливнем, вызвавшим мировой потоп, мгновенно намок, отяжелел и стал неприятно липнуть к ладоням рук, предусмотрительно засунутых в карманы. Капли, висевшие в воздухе, при ходьбе все больше оседали на лице и волосах, наливались, словно кровососущие, и начинали свое медленное путешествие со лба через брови, глаза, нос и щеки к подбородку, застревая и снова выползая из зарослей щетины и падая на шарфик и воротник плаща.
Особо вредные дождинки залепляли и без того больные опухшие глаза, вызывая обильное слезоотделение, как чистка лука, поэтому пришлось поступиться правилами и поднять очки с кончика носа на переносицу. Темные стекла, и яркий солнечный день превращавшие в ночь, зрения особо не улучшили, к тому же никто не догадался установить на них дворники, отчего Максим чуть ли не на ощупь добрался до ближайшего к нему милиционера, догадавшись о его присутствии, лишь когда острые шипы ограждения впились ему в бедра и колени. Он помахал раскрытым пропуском там, где, как он предполагал, находились глаза милиционера и кратко представился.
— К капитану, — не менее кратко ответствовал собеседник хриплым простуженным голосом, из чего Максим заключил, что укоренились они здесь часов пять-шесть назад — вполне достаточный срок для гриппа, хронической ангины и ларингита. Ходили слухи о начале выпуска на немногих до сих пор еще работающих военных заводах бронежилетов с подогревом, охлаждением, зеркалом заднего вида и пропеллером на заднице, но скорее всего это был профессиональный фольклор, сохранившийся с незапамятных времен.
