В следующий момент Карина широко открыла глаза, сфокусировала взгляд и уставилась на Акорну.
— Ты должна отправиться в это путешествие, Акорна, — торжественным тоном прорицательницы заговорила она. — И не только ради него самого, а ради того места, куда оно тебя приведет. Оно находится очень далеко. Ты избрана для того, чтобы отправиться туда.
Акорна не пыталась прощупать сознание весьма милой, хотя и крайне эксцентричной жены своего дяди. Во-первых, собственная психическая чувствительность Акорны сильно притупилась из-за разлуки с любимым. Во-вторых, как бы там ни было, она считала Карину своим другом и поэтому не хотела без спроса вторгаться в ее сознание, полагая это как минимум неэтичным. Однако сейчас та откровенно пыталась манипулировать ею, и поэтому теперь…
(Но, с другой стороны), — раздался в ее мозгу голос Мири, в котором слышались смешанные нотки недовольства и в то же время восхищения, — (временами случается так, что Карина сама не знает, что происходит, когда она полностью раскрыта. Вот так, например, как сейчас. В такие моменты из нее, случается, исходит нечто истинное и бесхитростное).
Акорна снова обернулась и посмотрела в глаза матери Ари:
— Вы хотите сказать, что она только что действительно находилась на связи с чем-то… или кем-то?
— Совершенно верно. Я очень ясно ощутила это, когда она заговорила.
В голову Акорны пришла мысль, что Хафиз, возможно, не единственный здесь, кто зациклен сам на себе. Ей снова подумалось, что боль от собственной утраты притупила ее способность сопереживать бедам других людей и ощущать их способности, что именно и случилось сейчас.
Родители Ари рассказали ему о том, что на протяжении всего времени, пока он находился в плену у кхлеви и подвергался пыткам, его мать настолько явственно ощущала муки, испытываемые сыном, что была прикована к постели, будучи не в состоянии не то что встать, а даже приподняться. Для того чтобы на свет сумела появиться Мати, сестричка Ари, которую вынашивала тогда их мать, понадобился целительский дар всего их народа. Возможно, Карина напридумывала все то, о чем она только что говорила, но Мири вряд ли так просто проглотила бы любую чепуху. Нет, она умела отличать правду от вымысла.
(А вы… Карлье или Мати… Вы тоже отправитесь с нами?) — мысленно спросила Акорна.
Мири лишь улыбнулась:
(Нет, детка. Это послание предназначалось только для тебя).
(Оно — от Ари? Как он? С ним все в порядке? Сообщит ли он мне, как найти его?)
