— Наше оружие очень старое, а нас самих — лишь малая горстка. И потом, пусть даже кто-нибудь и выживет — напомни мне еще раз, землянин, как жил Корин в мире людей? — Мужчина покачал головой. — Когда-то, во времена своего расцвета, Шандакор был великим городом. Людские племена со всего света платили нам дань. Мы — лишь тень своей великой расы, но мы ничего не станем просить у людей!
— Кроме того, — тихо сказала Дуани, — где же еще нам жить, если не в Шандакоре?
— А кто эти, другие? — спросил я. — Те, что молчат?
— Они — прошлое, — ответил мужчина в темном, и его голос прозвучал как далекие трубы.
Яснее не стало — я вообще ничего не понимал. Но не успел я задать следующий вопрос, как вперед выступил другой мужчина:
— Рул, он должен умереть.
У Дуани задрожали кисточки на ушах, а серебристы кудри встали дыбом. — Нет, Рул! — закричала она. — Ну хотя бы не сейчас! Остальные зашумели; я услышал звуки непонятной скачущей речи, которая существовала еще тогда, когда людских наречий не было ив помине.
Тот, кто подошел к Рулу, повторил:
— Он должен умереть. Ему нет места здесь. И мы не можем тратить на него воду.
— Я могу поделиться с ним своей, — сказала Дуани. — Пока.
Я не хотел принимать ее подачек, о чем немедленно и сообщил:
— Я пришел сюда за необходимыми мне припасами. У вас их нет, поэтому я уйду. Все очень просто!
Да, варвары отказались продать мне воду и мула, но всегда можно попытаться украсть. Рул покачал головой:
— Боюсь, что все совсем не просто. Нас здесь только горстка. Уже многие годы единственной защитой нам служат живые тени прошлого, которые бродят по улицам и стоят на стенах. Варвары верят этим чарам. Но если ты войдешь в Шандакор и выйдешь отсюда, варвары поймут, что тени не могут убивать. Тогда им незачем будет ждать.
Я был испуган и ответил почта сердито:
— А какая вам разница? Вы же все равно собираетесь умереть в ближайшее время!
— Но мы умрем так, как хотим, землянин, и тогда, когда захотим. Возможно, ты, человек, не можешь этого понять. Это вопрос гордости. Закат древнейшей расы Марса будет таким же прекрасным, каким был рассвет.
Он отвернулся и кивнул головой — и без слов ясно: это означало «убейте его».
Я увидел, как они поднимают свое странное оружие.
