- Это я понимаю, – твердо говорит Марк. Откуда у него такая вера? Лично я бы засомневалась в бабкиных словах, уж больно непростая она старуха. – Многие из нас вместе с болезнью и талант утрачивают. Мне так не надо.
- Главное, ты сам знаешь, КАК тебе надо, - убедительно произносит Мулиартех. – Вот доктор Хаус, например…
- Ой, не надо про Хауса! – Я умоляюще складываю руки. – Он, конечно, мужчина видный, но ты лучше ему это скажи, не нам!
- Знала бы, где он есть, сегодня бы и сказала! – ворчит бабка. – Заявилась бы в теле глисты Кади и утащила моего красавчика в постель.
- Хотите, я вам адрес Хью Лори найду? – воодушевляется Морк. Он, кажется, у нас хакер.
- Ну зачем мне актер? – отмахивается Мулиартех. – Я достаточно старая, опытная клюшка, чтоб разницу между актером и ролью понимать. Лори – душка, но не Хаус. Пусть живет безмятежно. Образ, дети мои, всегда лучше живого человека. В этом – вся человеческая мудрость. Умение создавать волшебство, существующее без поддержки создателя. Нам, фоморам, далеко до людского умения вселенные рождать. Мы имеем дело с тем, что есть. Потому и нуждаемся в провидцах. Иначе двери в четвертую стихию – в стихию разума – не открыть.
Мы с Морком обмениваемся голодными взглядами. Ну давай же, старая обжора, расскажи нам про будущее путешествие в иные миры!
* * *
Она меня с ума сведет, старая карга. Из этой семейки любую информацию клещами тянуть приходится. Слова в простоте не скажут, знай твердят, что ответ должен во мне созреть и сам наружу выпасть. Я им что, яйцекладущая рептилия, чтоб из меня регулярно что-то выпадало?
Кстати, я давно подозревал, что следы Аптекаря придется искать именно там, в четвертой стихии. Где ж еще? Он манипулирует людским разумом – и значит, улики придется искать там же. А не в глубине морей и не в горних высях. Хотя жаль. Я бы посмотрел на представителей волшебных рас своими вывернутыми глазами. Глядишь, со временем и нарисовал бы что запомнилось…
Мулиартех опять темнит. То есть ей кажется, что она темнит. И ужас какая таинственная. На наивных детей моря, может, оно и действует, а вот на меня – ни капельки. Это только в художественных произведениях после наводящих фраз все делают стойку и сыплют идиотскими вопросами: ой, да о чем это вы? да как же это? да какими путями? да какими судьбами? В реальном мире святое неведение – дань старушечьему честолюбию. Каковое начинает меня раздражать.
- Значит, наша теплая компания отправляется к Мореходу! - режу я правду-матку.
