- Неудобно штаны на хвост надевать! – ляпнул Асг и снова захохотал. – Ну хоть перстенек возьми – вон он, прямо на тебя смотрит! И чистенький какой, даже переплавлять не придется!
- Переплавлять? – с ужасом переспросил Марк. – Это же исторические артефакты!
- Были бы исторические артефакты, - вздохнул Асгар, в земном существовании археолог. – Если бы их отыскали ЛЮДИ. Нашли, зафиксировали бы место и обстоятельства находки, описали, передали в музей, датировали, атрибутировали… Сейчас это просто груда драгоценных металлов и камней, неизвестно откуда взявшаяся. Приди мы с нею куда следует, нас бы погнали оттуда…
- …адкиными швабрами, - кивнул Морак. – Словом, красоте этой одна дорога – в переплавку. Хорошо, если ювелир не побрезгует восстановить пару вещиц и продать черным коллекционерам. На!
И он протянул Марку сверкающий огромным изумрудным кабошоном[11] перстень. Каст[12] у кольца был странный, глухой, широкий, со сложным витым орнаментом, а может, надписью на древнем языке. Позеленевшие от морской воды примеси сделали золото перстня лишь ненамного светлее камня, а забившаяся в насечки грязь черной вязью выделяла узор, обнявший камень. Изумруд блеснул, отражая свет лампы, и Марк поднял кольцо, всматриваясь вглубь кабошона. Я подглядывала из-за плеча счастливого обладателя перстня. А в изумруде творилось удивительное действо. Из зеленых глубин вдруг вынырнул, разворачиваясь, синеватый осьминог, расправил щупальца, охватил ими камень, протянул их нам навстречу…
- Дефектный! – констатировал Морак.
- Как и они все, - пожал плечами Морк. – Такие здоровенные камни без дефекта не бывают. Мулиартех бы тебе сразу отсоветовала его брать. Она суеверная. Считает, что порченные камни сами порчу наводят.
Марк оглядел нас с веселой сумасшедшинкой в глазах и вдруг, разинув рот, оглушительно захохотал. Все остолбенели.
* * *
- Вы, ребята, меня, конечно, извините, - вытирая слезы и отдуваясь, наконец произношу я. – Но вся эта ситуация… как-то она на меня удручающе подействовала. Выходят из ванной синие люди с живыми волосами, волокут за собой центнер старинных украшений и золотых монет, рассказывают, что им никакая твердь не преграда, одаривают кольцом, которое стоит дороже всего, что нажил непосильным трудом… А потом объясняют, что их бабуля, правнучка морского змея, суеверная очень! Верит в порчу и не любит камней с дефектами. Вы хоть понимаете, какой сюр тут развели?
Но они не понимают. Не понимают, что пришли в мир рутины из мира легенд. Что они и есть подтверждение самых невообразимых суеверий, от которых всякий сколько-нибудь здравомыслящий человек обеими руками открещивается. Сидят вокруг стола, заваленного невероятным (даже для голливудского блокбастера) количеством золота, трут его щетками и фланелью, устало переругиваются, потягиваются всем телом, включая волосы, клянчат у Ады чаю… и, кажется, всерьез верят, что это – повседневность!
