— Твоя аватара. — Голос Морехода стал ехидным и вызывающим. — Воплощение твоего «я» в верхнем мире. Существующее по тамошним законам. Ваши жизни связаны…
— Незримой нитью?
— И даже нитями. Вы как две куклы, каждая из которых еще и кукловод. Можешь, конечно, отсечь от себя, гм, Старого Викинга и жить как ни в чем не бывало…
— А что тогда с ней будет?
— Ничего, — пожал плечами Мореход. — Она тоже будет жить… как умеет.
— А умеет плохо, — подытожила я.
Какое-то странное чувство — не похожее ни на жалость, ни на азарт, ни на ответственность. Больше всего напоминает… жадность. Словно тебе принесли в дар нечто дорогое и прихотливое — и пусть оно не окупает своего содержания, не доставляет хозяину ничего, кроме головной боли, но это же… халява! Невозможно отказаться. Беру. Заверните и доставьте по адресу.
— Значит, согласна! — хлопнул в ладоши Мореход и взял со столика между нами неизвестно откуда взявшийся бокал. Конечно, если пляж и шезлонг, то как же без коктейля! Особенно здесь, на пляже Лидо, под плеск Адриатического моря, которое ничуть не прозаичнее моря Ид. Для меня, во всяком случае.
— Слушай, а уикенды в местах вроде этого — они что, в качестве бонуса за покладистость идут? Или это промоакция? Или что?
— Ну, считай это демонстрацией возможностей верхнего мира, — щелкнул пальцами Мореход. — Если есть такое место, куда тебя заносят мечты, имеешь шанс в нем побывать.
— В потрепанном жизнью теле Старого Викинга, — мрачно пробормотала я. Бегать по Венеции или по Парижу в виде густо татуированной фриковатой бабули мне совершенно не улыбалось.
— Чем дольше вы вместе, тем выше шанс стать собой! И бывать, где приспичит, в собственной плоти! — посмеивался Мореход. Он уже знал, что я попалась. Даже без бонусов.
Я проглотила содержимое своего бокала единым духом, не разобрав вкуса, и сосредоточилась на насущных задачах. Итак, что мы имеем?
Вспомнились все эти червячки тревоги, сомнения, жалости и ступора, прогрызавшие норы в самообороне Викинга, превращая жизнеспособность моей ипостаси в решето. Так не пойдет. Душа растолстевшей бухгалтерши в теле матерой уголовницы — это даже хуже, чем душа матерой уголовницы в избыточном теле бухгалтерши. Чтобы душа соответствовала телу, ее придется… наполовину убить. Просто чтобы оставшаяся часть закалилась и развилась как надо.
Придется стать такой же, как судьба: уничтожить все, что не дает реализоваться главной черте. Ну, а главную черту вычисляем… по внешности. Это еще по-доброму. Старому Викингу не придется убеждать окружающих, что она не такая, как ее имидж. Пусть имидж будет чистой правдой. Хотя видит бог, соответствовать ему — каторга!
