Карибская эскапада | страница 54



Поэтому, в час назначенный, разномастная толпа встречающих была нешуточно удивлена — освобождённых оказалось двое — на плече Джедди, переступившего тюремный порог, преспокойно сидел, свешивая свой длиннющий хвост чуть ли не до земли и презрительно щуря на зевак зелёные глазища, здоровенный полосатый котище.

Вопрос о дальнейшей судьбе кота вроде бы и не стоял, но сеньора Сара Монтелеон, дабы соблюсти видимость строгости и чопорности — непреложных атрибутов La Casa desente, любезно предложила Маркизу пройти в её комнату на собеседование. Через непродолжительное время, донья Сара — с Маркизом на руках, прошествовала в гостиную, где и объявила всем присутствующим там друзьям и родственникам, что отныне сей кот является полноправным членом семьи, и более того — находится под её личным патронажем, и горе тому, кто попытается обидеть её воспитанника.

Клянусь честью, но глаза наглого котяры — а я тоже удостоился чести наблюдать за этим торжественным событием — откровенно смеялись, а пушистые усы топорщила хитрющая улыбка.

Примерно через месяц Маркиз неожиданно исчез. Чёрные мысли, нелепые серые предчувствия, жёлтое удивление — верные спутники любой незваной разлуки.

Но ничего страшного и невозвратного не произошло.

Не закончилось ещё и трёх полных циклов преображения Луны, как кот снова уже сидел на пороге дома семейства Монтелеон, а на его шее — на массивной цепочке, висел внушительный золотой медальон, испещрённой по краям непонятными древними письменами. А в центре медальона, на другой его стороне, был искусно выгравирован цветок розы — понятно, что жёлтой — раз на золоте.

Медальону суждено было повторить путь жареной куропатки — Маркиз нагнул свою массивную голову, стряхнул золотое украшение на каменные плиты и лапой ловко подвинул подарок к ногам опешившего Джедди.

Ну и кто после этого скажет, что кошки создания неразумные, в гордыне своей позабывшие, что есть такое — благодарность?

Открыть медальон — а внутренняя пустота чётко простукивалась — до сих пор не удалось, как, впрочем, и прочитать письмена на нём, хотя Чабес — индеец из какого-то горного племени, уверяет, что видел похожие значки, высеченные на древней каменной пирамиде, спрятанной где-то в самом сердце джунглей.

Глава четвёртая

Древние письмена

На следующее утро Зорго заявился на завтрак в "La Golondrina blanka" в дурном настроении, мрачнее грозовой тучи. Вяло ковыряясь в салате из акульих плавников, черепашьих яиц и разнообразной тропической зелени, хмуро пробурчал: