Она молча отвернулась и стала смотреть на стоящие вдоль дороги деревья. Ее руки лежали на запятнанном кровью подоле платья: красивые ладони с длинными пальцами, словно выточенными из драгоценного камня. Аддису показалось, что теплые кончики ее пальцев все еще дотрагиваются до шрама на лице.
— И что ты собиралась делать в этом вольном городе? Найти себе мужа?
— Да, — он заметил блеск в голубых глазах, и на душе у него потеплело оттого, что к ней возвращается ясность сознания.
— Любого? Или у тебя уже есть кто-то на примете? Она покачала головой.
— И какие к нему предъявляются требования? У такой гордой женщины, как ты, их наверняка должно быть немало. Может быть, мне повстречается мужчина, который соответствует твоим запросам, и тогда я приберегу его для тебя. При условии, конечно, что у него найдется лишних сто фунтов.
— Я решила, что он обязательно должен быть вольным каменщиком. С солидной репутацией. Хорошим мастером. Может быть, с собственным делом.
— А почему каменщиком?
— Те, с которыми мне доводилось иметь дело, были весьма умны. Они почти всегда неплохо зарабатывали, пользовались уважением, трудились в крупных артелях и почти никогда не оставались без работы.
— Когда им приходится работать, они большую часть года проводят вдали от дома.
— Точно, об этой стороне я тоже думала.
Вот как. Значит, вдова-девственница на самом деле далеко не девственница, просто ей, по всей видимости, не очень нравится постель. В таком случае, остановив свой выбор на каменщике, она получает именно то, что ей необходимо.
Похоже, она полностью пришла в себя. Он наконец решился спросить:
— Скажи, там, на поляне, они не сделали с тобой ничего плохого до того, как я появился?
— Нет.
Ее уверенный и твердый ответ обрадовал его больше, чем он ожидал. Аддис не знал, что бы он сделал, если бы ответ оказался другим. Он уже убил негодяев, поэтому вряд ли смог бы вернуться и убить их еще раз.
Некоторое время они ехали молча. Мойра повернулась, достала из корзины мешочек с хлебом и сыром и предложила ему. Она заставила себя перекусить, несмотря на то, что аппетита у нее явно не было. Живот все еще болел, ягодицы горели от ударов, и вообще, от перенесенного потрясения на душе лежала мрачная пелена.
Насильники начисто лишили ее решимости. Вскоре ей придется возвращаться в Дарвентон. А для того чтобы найти другой способ побега, не связанный с подобной опасностью, может понадобиться уйма времени. Может быть, у нее теперь попросту не хватит духа на очередную попытку. Во всяком случае нынче она была не в силах даже думать об этом. Собственно, сейчас мысль о том, что ей придется доживать свой век в Дарвентоне, на расстоянии громкого окрика от Аддиса, в некоторой степени даже привлекала ее. Сила, исходящая от сидящего рядом с ней мужчины, манила ее, обещая спокойствие и безопасность, а то, что сейчас произошло между ними, создавало некое ощущение интимной общности.
