— Тогда я прошу вашего суждения. Моей матери и мне вместе с ней в соответствии с предсмертной волей лорда была подарена вольная. Вы все это прекрасно знаете.
Двенадцать мужчин зашевелились, испытывая явную неловкость. Аддис встал.
— Женщина утверждает, что ей подарили вольную, однако даже если это и так на самом деле, мы не можем согласиться с ее притязаниями. Ее мать была прикреплена к Дарвентону, и хотя Эдит, выйдя замуж за сокольничего, переселилась в Хоксфорд, она все же оставалась крепостной при этой земле. А землю эту я получил еще до смерти сэра Бернарда. Поэтому вольная, о которой говорит женщина — разумеется, если она говорит правду, — недействительна.
Сцепив зубы, Мойра повернулась, чтобы встать перед Аддисом лицом к лицу.
— Моя мать родилась здесь, но не я. Вольная сэра Бернарда может быть недействительной для нее, но не для меня.
— В лучшем случае твою ситуацию можно расценить как очень запутанную, и выходит, что ты прикреплена как к Хоксфорду, так и к Дарвентону. Что же касается вольной Бернарда, найдется ли кто-то, готовый подтвердить правоту твоих слов, Мойра? Кто-то, готовый поклясться в том, что ты говоришь правду?
Даже если таковые и есть, вряд ли они отважатся выступить на ее стороне, когда лорд в таком настроении.
— Я найду поручителя. Дайте мне время до следующей сходки, и я найду поручителя.
Судьи с видимым облегчением закивали головами, радуясь отсрочке в рассмотрении дела. Она напряженно ждала ответа Аддиса.
— Хорошо, — кивнул тот, — пусть так и будет, но до той поры ты будешь служить мне так, как я велю.
Двусмысленные женские реплики стали ему ответом. Он подошел к Мойре ближе и негромко, так, чтобы слышала только она одна, произнес:
— И пока не найдешь доказательств или поручителя, не вздумай больше и заикаться об этом.
Она постаралась, чтобы и ее слова не услышал никто, кроме него:
— И не надейтесь. Я буду отстаивать свои права везде и всюду, мой лорд, до тех пор, пока не получу свободу, которую вы у меня незаконно отняли.
— Я действую в рамках закона и своих прав, что ты, надеюсь, прекрасно понимаешь, — его ответ прозвучал почти грубо. — Ты должна радоваться, что я защищаю тебя. Свобода таит в себе множество опасностей для одинокой женщины.
— До сих пор я управлялась с ней без особых проблем, и я не испытываю ни интереса, ни потребности в той поддержке и защите, которую, как вам кажется, вы можете обеспечить. До тех пор пока ситуация не прояснится, я буду служить вам, как и положено виллану, но не истолковывайте мое согласие как покорность. А если вам кажется, что я представляю угрозу вашим правам и власти, — что ж, тогда можете поступить со мной, как считаете нужным.
