Каким-то образом ему удалось удержать позицию. Но если он думал соблазнить ее, то серьезно заблуждался. Она снова принялась его отталкивать, упираясь в плечи.
– Боже милостивый! Не думаете же вы… здесь… в карете?
– Ни в коем случае. Конечно, только если вы не попросите об этом сами.
Просить об этом? Розалин изо всех сил старалась подавить усмешку.
Однако он ее заметил.
– Вы правы. Лучше оставить это до другого случая.
Розалин готова была посмеяться над его самонадеянностью, но не смогла, потому что он снова начал целовать ее. И вдруг его действия перестали ей казаться невинной игрой. Его поцелуй в поле удивил ее, поцелуй на кухне покорил, этот же напугал.
Возбуждение, струившееся прежде медленно, теперь мгновенно обрушилось на нее как наводнение. Его страстный и властный поцелуй смел все преграды, на которых держалась ее физическая инертность. Ее тело на этот раз откликнулось мгновенно, будто уже было знакомо с ожидавшим его наслаждением и жаждало испытать его снова.
Эти нежные прикосновения губ к ее губам привели ее туда, где не оставалось места ни для раздумий, ни даже для дыхания.
Его поцелуи в губы и шею соблазняли и волновали ее. Легкие покусывания мочки уха посылали трепет восторга в ее кровь. Если брак означал это, и только это, она бы, несомненно, приняла его предложение.
Но Розалин знала, что этим дело не ограничится и его страсть, как и ее собственная, будет усиливаться. Она ощущала это в нем, чувствовала. Розалин знала, к чему ведут эти маленькие радости и чем заканчиваются.
На этот раз Брадуэллу не пришлось ее уговаривать разомкнуть губы. Она покорилась его вторжению, потому что уже знала, какое это приносит наслаждение. Он завладел ее ртом и исследовал его нежно и тщательно, будто знал, как вызвать в ней трепет восторга и отклик, которые отзовутся во всех уголках ее тела. И скоро она перестала замечать что-либо, кроме этого, и желала только чувствовать и чувствовать наслаждение без конца.
Брадуэлл продолжал ее ласкать, и скоро этот весенний ветерок ее наслаждения превратился в жаркий летний ветер. Розалин чувствована прикосновение его руки под плащом сквозь ткань платья и корсет, теплой и твердой руки, уверенной в своих действиях. Хотя это властное прикосновение и смущало, и даже шокировало ее, тело покорялось ему и даже к нему стремилось. И вскоре Розалин начала раздражать преграда, отделявшая ее от него. Буря безумия грозила ворваться в ее сознание и затопить его.
