– Мы отправились туда ночью, – смущенно откашлявшись, промямлил Филипп. – Уже были заложены новые бомбы. Мы отошли на безопасное расстояние и готовы были взорвать их, как вдруг увидели это. Поначалу мы подумали, что произошел взрыв, но потом сообразили, что произошло нечто другое…
Мы подобрались, приготовившись слушать. Филипп нервно хлебнул из свой чашки. Напиток потек по бороде, скатываясь каплями в тяжелую мрачную воду.
– Поначалу была просто вспышка света, яркая и резкая, как молния. Мы даже присели, думали, что сейчас громыхнет так, что мы попадаем. Но звука не было. Не было вообще ничего слышно, только шепот слегка притихших джунглей. А потом мы услышали крики, ужасные крики. Так может кричать только объятый смертельным ужасом человек. Там на стройке жили в бараках и трейлерах рабочие. Они кричали, хрипели, звали на помощь, а потом их вопли стали замирать. Все это время сияние над строительной площадкой не угасало, переливаясь всеми цветами. Мы были напуганы так, что от страха бросились бежать, потому что никогда не сталкивались прежде с чем-либо подобным. Я не стеснялся бежать вместе со всеми, потому что думал – это ядерный взрыв. Но взрыва не было. Мы все удирали и удирали, оглядываясь на негаснущее зарево.
Через два дня мы отважились придти туда и увидели выжженную проплешину на месте строительства. Там сгорело до праха все: растения, строения, люди. Даже камни обратились в пепел. И что было самое ужасное, что все это на первый взгляд сохраняло свою форму. Я с содроганием вспоминаю эти воздетые к небу в тщетной попытке защититься обугленные руки людей. Стоило прикоснуться к ним – и они рассыпались.
– Похоже на атомную бомбу, – тихо заметил Роббер. Филипп кивнул.
– Да, но все счетчики молчали. Радиации там не было ни на йоту. Мы так ничего и не поняли. Взятые на анализ образцы тоже ничем нам не помогли. Мы так и не поняли, что это было. Какой-то странный источник тепла. А спустя два дня из деревни неподалеку прибежал полупомешанный человек и с вытаращенными глазами рассказал, что на них напали летучие медузы. Мы поехали туда и увидели такую же картину на месте деревни. Сгорело все: люди, домашний скот, строения… Земля проваливалась под ногами по колено в пепел. На месте серного озерца – пустая воронка. Мы слонялись по окрестным поселкам и везде видели одно и то же – выжженные или брошенные в панике деревни, обугленные тела, рассыпавшиеся в прах дома, и никак не могли втолковать, о каких летучих медузах говорил этот человек. Расспросить его мы не смогли. Он умер в тот же вечер от разрыва сердца. И, наконец, однажды ночью, мы увидели их.
