Стать лучше, если взял он всем,
Ему нельзя. Итак, Гильем
Неверский {87} прозывался он.
Что до дескортов, лэ, кансон,
Сирвент и прочих песен, фору
Он мог любому дать жонглеру.
Сам Даниэль {88}, при всем уменье
1710 Своем, с ним не идет в сраdненье.
Как постоялец-нарасхват
Он шел, давая сверх доплат
К счетам раздутым при отъезде.
Был о его прибытье вести
Хозяин рад, придать спеша
Блеск дому: ждал он барыша.
Безвестный ли, иль знаменитый
Жонглер, быв под его защитой,
Не голодал, не холодал.
1720 У многих он любовь снискал,
Даря им лошадей иль платье.
Сродни подобные занятья
Сеньору д'Альга {89}, чьи старанья
Найти б должны были признанье,
Будь справедливость здесь в ходу:
По доброй воле людям мзду
Дает он часто и с лихвой:
Известно мне, что годовой
Доход он за день раздает,
1730 И дней таких по сотне в год.
Начав хвалить его за это
Хотя любить эн Бернадета
Ему побольше не мешало б,
Притом, что от того нет жалоб,
Для остального б рисковал
Я нужных не найти похвал.
Но о Гильеме речь: он бога
И слуг его любил премного,
Мирян и клир. Все шли гурьбой
1740 К нему в гостиницу: любой
Не как в приюте получал
Лишь хлеб и воду - он встречал,
Одежды пышные даруя
И лошадей в роскошной сбруе;
Давал им средства на дары
Другим и для любой игры,
Три месяца мог длиться отдых,
Молчал хозяин о расходах,
Уверенный, что все затраты
1750 Дождутся нескупой оплаты,
Когда на родину вернут
Турнирный зов иль бранный труд
Гильема, верх куртуазии,
В ком свойства так сошлись благие,
Что их на тысячу дели,
Всех безупречными б сочли.
Он ум имел столь благородный
И для ученья столь пригодный,
Что как наука ни трудна
1760 Была, ему легка она.
В любовь еще не вовлечен,
О ней не знал всей правды он.
Верней, он знал о ней по слухам.
И вот, прочтя единым духом
Писателей, осведомленных
О поведении влюбленных,
Он понял с самого начала,
Что если юности пристала
Любовь, то, значит, и ему.
1770 Он хочет сердце потому
Отдать любви, что вступит с ним
В союз, не дав прослыть дурным.
Покоя это не дает
Ему. Тут слышит он, как тот,
Кто для себя решил сберечь
Фламенку, стал ее стеречь.
О том, что лучше и прекрасней
Она, а также куртуазней
Всех в мире, - верит он рассказу,
1780 Считая, что влюбился б сразу,
Как с ней вступил бы в разговор.
Пока он грезил так, Амор {90},
К нему приблизившись вплотную,
Стал убеждать напропалую
В манере нежной и игривой,
Что даст он шанс ему счастливый
На стоящее приключенье.
И проповедь, и поученье
