После войны Роман Гончар много читал о приезде Гарри Гопкинса в Москву. Но тогда, по дороге на Центральный аэродром, и предположить не мог, что обеспечивать связью визит посланника президента США было поручено именно ему.
Пока ехал на аэродром, машину дважды останавливали патрули. Подозрительно одет был лейтенант Гончар для фронтовой Москвы — в штатский костюм, шляпу.
Самолет стоял в готовности к взлету. За Гончаром закрылась дверь, и машина вырулила к летному полю.
В салоне сидели несколько человек. Некоторые переговаривались на английском. В хвосте самолета — два чемодана и аккумуляторы. Лейтенант понял: это радиоаппаратура.
Самолет лег на курс, и пассажиры по левому борту в иллюминаторы увидели море заградительного огня. Впечатляющее зрелище. Поняли: фашистские самолеты опять рвутся к столице.
Через два часа полета самолет словно переместился из тени в свет. Стало ясно, что летят они на север и уже вошли в полосу белых ночей. Гончар вспомнил город на Неве, годы, проведенные в училище связи.
Но самолет забирался все дальше на север. Зашли на посадку, внизу показался аэродром. Полноводная река и большой город на берегу. Оказалось, это Архангельск.
Всех пассажиров увезли, и на взлетной полосе осталось трое: лейтенанты Гончар, Савельев и старшина Мельников. Было три часа утра 25 июля. Гончар отошел в сторону, сломал сургучную печать, вскрыл пакет. Прочел:
«Вы назначаетесь начальником радиостанции для обеспечения связи Архангельска с Москвой по прилагаемому расписанию. В вашем распоряжении офицер специальной связи лейтенант Савельев и радист старшина Мельников. Радиостанцию развернуть в помещениях, предоставленных авиационной частью. После установления связи с Москвой надлежит прибыть к начальнику штаба Архангельского военного округа комбригу Григорьеву и действовать согласно его указаниям». И подпись: полковник Рябов.
Едва успел прочесть приказ, как подкатила машина. «Кто лейтенант Гончар?» — спросил майор в авиационной форме, выйдя из машины. Гончар поднял руку. Майор подозрительно оглядел его, остановил взгляд на шляпе. Шляпа в ту пору и вправду была не в почете. Пришлось предъявить удостоверение. Майор сказал, что для них выделены две комнаты в штабе части. Окна зарешечены, у дверей круглосуточный пост. Выделен катер для переправы через Северную Двину и связи со штабом округа.
Расписание предусматривало ночной и дневной сеансы связи, а также вызов Москвы в любое время суток. Центр следил за Архангельском каждые десять минут в начале часа. Этот способ связи обеспечивал высокую оперативность прохождения радиограмм.
