С начала войны прервалась связь Центра с разведывательной организацией в Берлине под руководством Ильзы Штёбе («Альта»). В Центре знали о больших информационных возможностях берлинской резидентуры и старались как можно скорее восстановить связь с «Альтой». С этой целью 24 — 25 августа 1941 года «Кенту» отдается приказ — встретиться с ней. В радиограмме называются истинные фамилии и адреса сотрудников берлинской резидентуры. «Кент» должен был обучить «Альту» шифру и организовать ей связь с Центром через радиостанцию «Отто». В октябре — ноябре «Кент» провел несколько встреч с сотрудниками берлинской резидентуры.
Центр спешил. В большинстве европейских резидентур не было своих радиоспециалистов. И Москва вынужденно прибегла к взаимопомощи, направляя радистов из одной резидентуры в другую. К декабрю 1941 года, к трагичному дню провала «Хемница», дела в советской военной разведсети в Европе обстояли следующим образом.
Разведчик-радист «Соня» готовила радистов в резидентуре «Дора» в Швейцарии; радист «Герман» обучал трех радистов для «Отто» и двух для «Паскаля»; нелегал «Кент» выезжал в Бельгию и Швейцарию для инструктажа по ведению шифропереписки с агентами «Доры», а в 1941 году встречался в Берлине с резидентом «Альтой» и одним из руководителей резидентуры «Старшины» и «Корсиканца» Адамом Кукхофом. Эта структура внешней разведки НКВД тоже осталась без связи.
Таким образом, был нарушен важнейший закон разведки — закон глубокой конспирации. Произошло переплетение связей между агентурными звеньями резидентур. Провал одного звена грозил общим провалом. Позже, анализируя причины провала «Красной капеллы», Леопольд Треппер писал: «Радиодело, которое в соответствии с его характером должно было быть исключительно внутренним делом каждой группы, руководиться специалистами, свободными от всяких других работ, превратилось в сборище людей из различных стран и групп. Программы по радио превратились в «коллективное имущество» большого количества людей, которые по организационным соображениям не должны были иметь ничего общего между собой.
Радисты-ученики различных групп — «Герман», «Хемниц», «Камо», «Джульетта», «Боби» — знали друг друга, и каждый работал не только по своей программе, но и по программам остальных…
Радисты не были техниками, которые занимались бы только радиоделом. Эти люди параллельно с радио выполняли другую важную работу и были организационно связаны с резидентами и большим количеством других работников.
