Вальтер Шелленберг в своей книге «Мемуары» при первом же упоминании «Красной капеллы» пишет «о создании активной сети радиосвязи». Далее он подчеркивает: «Ее радиосеть («Красной капеллы». — Авт. ) охватывала всю территорию Европы, протянувшись от Норвегии через Швейцарию до Средиземного моря и от Атлантического океана до Балтики».
В обоих случаях шеф нацистской политической разведки говорит именно о радиосвязи. Это не случайно. Он рисует впечатляющую картину: советская радиосеть наброшена на всю Европу. Шелленберг — профессионал-разведчик, это признавали даже его враги как на родине, так и за рубежом. Так что мнению генерала вроде бы можно доверять.
Однако у него есть авторитетный оппонент — известный советский разведчик, резидент Леопольд Треппер. Он один из немногих, кому удалось уцелеть после разгрома «Красной капеллы». Треппер придерживался иного мнения. «…Мы вступили в войну, — писал разведчик, — не имея радиосвязи. И все эксперименты, проведенные в военное время, имели весьма тяжелые последствия…»
Вот такие две весьма парадоксальные точки зрения. Враг высоко отзывается о состоянии нашей нелегальной радиосвязи, а советский резидент, наоборот, дает ей беспощадную оценку.
Где истина? В чем разгадка многолетнего спора ветеранов разведки о причинах провала европейских резидентур ГРУ? Не просто ответить на эти вопросы. Но чтобы ответить, вернемся в предвоенные годы.
Мне пришлось беседовать с десятками ветеранов-разведчиков, которые не по книгам, а на собственной шкуре испытали грузы «сороковых-пороховых». Слушая их, я поразился, как мало мы знаем о тех годах, о предвоенной атмосфере, об условиях, в которых им приходилось работать.
В Германии и странах Европы нацистская пропаганда насаждала мнение о «всемогуществе всевидящего» гестапо. Проник этот миф и в Советский Союз. Зачастую провалы наших резидентур объясняли «всесилием» германской контрразведки и… недостатками в организации радиосвязи.
Действительно, агентурная радиосвязь была самой молодой и несовершенной отраслью разведки. Таким образом, решилась двуединая задача. С одной стороны, нередко, таким образом, скрывались истинные причины провалов, с другой — запугивались разведчики. Резидентуры боялись выходить на связь. Им всюду мерещилось «око» и «ухо» гестапо.
Вот как о том времени вспоминал один из сотрудников службы радиосвязи ГРУ, который в предвоенные годы занимался радиофикацией резидентур:
«Многие резидентуры оправдывали свой невыход на радиосвязь любыми причинами. Иногда даже шли на обман. Некоторые резиденты писали в Москву, что сами присутствовали на сеансах радиосвязи, слышали Центр, но Центр их не слышал.
