Дошли до густого кустарника, здесь решили переждать день. До рассвета часа два с половиной. Мокрые по колено, морозит. Легли немного отдохнуть. Утром распределились по группам и решили: каратели не зайдут в этот кустарник, такой он был густой. Тихо лежали, не шевелясь. Вокруг во всех направлениях были слышны выстрелы, гул машин. Невдалеке слышны крики. Скоро должно стемнеть, был третий час по-польски.
Крик, говор все приближались, был уже слышен топот ног, шорох по кустам и разговор по-русски: «Здесь, должно быть, есть». В эту минуту сзади дали огонь из автоматов, немцы шарахнулись от кустов, и на пару минут все затихло.
Потом заговорили пулеметы, карабины и автоматы. Били с трех сторон по нашему кустарнику. Столпились несколько человек и все спрашивали: «Где Сергей? Где командир?» Снова стрельба, и снова шарахаемся в разные стороны. На нашем конце кустарника, откуда шли немцы и украинцы, скопилось около двадцать пяти человек. Свист пуль заставил нас лечь в канаву, послышался стон и голос Саши: «Пристрелите меня, братцы». Я поняла, что Саша ранен. Гриша не вернулся, он прямо бежал между двух огней. Ураганный огонь был направлен и сосредоточен на нем. По нашему краю бил только одни пулемет. Рядом хрипел Саша, он остался лежать в канаве перед кустарником. Возле него на корточках прощался Михаил. Саша, бледный, увидел меня, слабо кивнул головой и улыбнулся. «Ноги, кажется», — прошептал он и снова захрипел.
Минут через десять мы с Вандой выбежали первыми. По нам вели ураганный огонь. Мы то и дело падали и вновь бежали. Слева метра на три впереди бежала Ванда. Вдруг она как сноп ничком упала и не поднимала головы, я пробежала вперед, оглянулась — она недвижимо лежала в том же положении.
Через минуту мы перебежали дорогу, еще кусты, еще дорогу. Прислушались. В направлении оставшихся ребят били все так же. Прибавился рев танкового мотора. Решили ждать темноты, которая наступила через полтора часа.
Нас оказалось восемь, но Ванды среди нас не было.
Мы дошли до деревни Котфин. Ночь переспали в деревне, на день ушли в лес. Под вечер ходили на место боя, где увидели все своими глазами. Стоит ли говорить, насколько тяжело было смотреть на своих товарищей, Сашу и Тиму пристрелили. Видимо, они еще были живы. Анатолька был убит одной пулей под лопатку, которая осталась в сердце. Ивану разрывной вырвало грудь. Мы смотрели на это с поникшими головами...
30 декабря 1944 года
Вечером к нам приходит… Кого я не ожидала видеть… — Володя Фетисов! С ним около трех месяцев я жила на Соколе в Москве, на одной служебной квартире. Коллега по работе.
