Часто по причине опасности мы не могли долго оставаться на одном месте, нашу рацию могли запеленговать. И это действительно было так. Это вам не в кино…
Бывало и так, что времени не было развернуть радиостанцию. Иногда в ночь преодолевали до тридцати километров, а порой и шесть километров не могли одолеть. Так было, например, в Южной и Юго-Западной Польше, где в основном пески, покрытые голубоватым мхом, где можно ехать на велосипеде с деревянным ободом колес. По такой местности налегке-то идти не просто, а тут на тебе еще столько навешано: радиостанция, бумага, компас, часы, пистолет и 500 патронов к нему, бельишко кое-какое. Пистолет должен быть на животе, чтобы в мгновение его можно привести в действие… Бывало, наступаешь на такую почву, и нога по щиколотку уходит в землю.
Отряд наш — большой, разведгрупп много, донесений в Центр хватало… Одним словом, работа, работа, без сна и просвета. Днем ребята спали. А я работала… а вечером снова марш.
Кое-кто говорил, что я стирала и чинила белье и бойцам. Это же смех… У меня не было времени этим заниматься, мне даже поесть было некогда! Больше того, Ване Кулешову приходилось стирать мое девичье белье, голову мыть мне, если удавалось где раздобыть теплую воду.
Мне было так трудно, что и передать невозможно!
«Мечты, мечты…»
22 сентября 1944 года
Вчера выдался хороший вечер, я была почти счастлива и забыла о многом. Не думала, что вот следующая облава нас все-таки поцарапает. Эта прошла стороною, каратели не дошли до нас с полкилометра.
…Зажгли фонарь, забылись, замечтались так, что пропустили последние известия!
— Мечты… Какие милые и необузданные!
Мечтать в такой обстановке, говорить о будущем, когда вокруг все напоминает о суровой действительности, даже любить — все равно, что в двенадцатилетнем возрасте, сидя в теплой уютной комнатке в Москве, говорить об открытии необитаемых островов.
И все-таки, дрожа от холода, накрывшись с головою плащ-палаткой, думать о будущем после войны, когда не надо нащупывать на поясе пистолет, который мешает хорошо лежать, еле слышным шепотом разговаривать об учебе, мечтать о работе на севере, где-нибудь на земле Франца-Иосифа, доставляет много удовольствия. Помогает забыть, что ты партизан, сидишь в лесу на польской земле, и переносишься на Большую землю, мысленно, конечно!
Отрадно думать о России, России-матушке! Мечтаю, что скоро, может быть, к зиме, будем в Москве; очутимся в подземных дворцах метро! Вот когда ходишь по Москве, ежедневно проезжаешь по ней много километров, то не ценишь этого, не замечаешь красоты, глаз привыкает. Но, очутившись за тысячу километров от нее, чувствуешь потребность видеть вновь, ощущать тротуары своими ногами!
