Я не долго убивалась по утраченным иллюзиям. Наоборот, на душе даже стало как-то спокойней. Будь что будет. Стану разбираться с будущими трудностями по мере их поступления. Но я уже совершенно ясно понимала, что мое пребывание на этой работе медленно клонится к закату, но самой торопить финал было как-то не с руки, тем более что Савва вместе с Леной Львовной свалили на отдых в Карловы Вары.
Следующая неделя пролетела незаметно. Наступила пятница, и вечером мы с Никитой собрались ехать за город, в гости к его другу.
Никита позвонил мне в середине дня и предупредил, чтобы я не строила никаких самостоятельных планов и ждала его после работы дома.
Он приехал часам к семи вечера, таща в обеих руках сумки с продуктами.
— Ты еще не готова? — удивился он.
— А как, собственно, я должна быть готова? — спросила я.
— Джинсы, кроссовки, вечернее платье в авоську — и быстро на выход.
— А вечернее платье зачем?
— Маня, не нервируй меня, мы опаздываем!
— Никита, а платье-то зачем? — Я стояла с растопыренными руками и моргала глазами как кукла.
— Маня! Какое, к черту, платье, ты в своем уме? — Никита потряс меня за плечи и поцеловал в лоб. — Шучу я так. Быстро собирайся.
Я пошла в спальню, нарыла в шкафу джинсы, майку, свитер и все это на себя проворно натянула.
— Никита, я готова! — радостно проорала я и выскочила из спальни.
Никита сидел в кресле и с кем-то разговаривал по телефону. При моем появлении он попробовал свернуть разговор и уже даже попрощался, но собеседник на другом конце провода не отпускал его, и Никита раздраженно и нетерпеливо барабанил пальцами по столу и качал головой.
— Хорошо… Да… Пожалуйста… Но нам с Маней пора бежать, — сказал он, как будто извиняясь, и, еще раз попрощавшись, отключил телефон.
— Кто это был? — услышав свое имя, спросила я.
— Да так, неважно, — уклончиво ответил Никита.
— Она меня знает?
— Знает, — кивнул Никита и спохватился: — А почему ты решила, что это женщина?
— Почувствовала.
— Ну, ты даешь! — восхитился Никита. — Да Юлька это. По делу.
— Уже Юлька, а не Юлия Васильевна?
— Ну, какая разница, Маш?
— Ну, хорошо, только почему ты мне сразу не сказал?
— Просто не хотел вдаваться в подробности.
— И это правильно. Зачем мне ваши подробности?
— Машка! Ты что ревнуешь? — удивился Никита.
— Вот еще!
— Ревнуешь-ревнуешь, — обрадовался он.
— Ну и ревную. Что, права не имею?
— Имеешь. Самое законное право. Потому что я твой мужчина, а ты моя женщина. И у нас полное равноправие. И я первый морду набью всякому, кто посягнет на мое имущество.
